Несокрушимо - Мелани Харлоу

на склонах и планов на большую вечеринку по случаю выхода Джона на пенсию весной, которая совпадёт с сорокалетием Кловерли. Уитни перестала изучать меня и в основном смотрела на свою тарелку, но время от времени я замечал, как она смотрит на то, как Сильвия улыбается мне, кладёт руку на мою руку или делает мне комплименты. Несмотря на то, что еда была действительно вкусной, есть под таким пристальным вниманием оказалось немного сложно. Казалось, я почти слышал, как шестерёнки крутятся в голове Уитни.

Наконец я отложил вилку.

— Всё было очень вкусно. Спасибо большое за приглашение поужинать с вами.

— Ты всегда здесь желанный гость, Генри, — улыбнулась мне Дафна, а потом перевела взгляд на свою дочь. — Но это всё благодаря Сильвии.

— Пустяки. — Сильвия встала и начала собирать тарелки. — Я разберусь с посудой, а вы можете начинать с телескопом.

— Да! — Китон скинул салфетку на стол. — Я покажу ему, где он.

Хотя инструкции к телескопу были ужасными, мне удалось его настроить меньше чем за час. Китон отчаянно хотел вынести его на улицу и протестировать, и, поскольку снег уже перестал идти, мы закутались в зимнюю одежду и вышли на террасу, покрытую белым покрывалом.

Мои знания астрономии были неплохими, потому что мой дед всегда ею увлекался и учил нас с братьями находить основные созвездия, когда мы были детьми. Позже я немного изучал астрономию в Корнелле. Я забыл многое из того, что учил, но Китон, кажется, этого не замечал — он был готов искать всё, что я предлагал, и задавал множество умных и любопытных вопросов о каждой звезде или планете, на которые я указывал.

Сильвия присоединилась к нам через пару минут.

— Работает? — спросила она, закрывая за собой стеклянную дверь и шаркая по снегу в ботинках с развязанными шнурками.

— Да! — закричал Китон. — И Генри говорит, что я, может быть, увижу межзвёздную комету!

— Ух ты. — Она рассмеялась, её дыхание вырывалось белыми облачками, и она посмотрела на меня. — Это правда?

— Правда. Какой-то парень открыл её в августе, и она должна быть ближе всего к Земле в этом месяце. Её называют Рождественской кометой.

— И откуда ты это знаешь? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Я же говорю, я немного помешан на науке.

— И он показал мне, где найти… — Китон посмотрел на меня за подсказкой. — Пегаса?

— Персея, — поправил я.

— Персея, — повторил он. — Иди посмотри, мам. Я расскажу тебе, где это.

Сильвия наклонилась и заглянула в объектив.

— Хорошо, что мне искать?

— Сначала найди звёзды, которые образуют букву W, — повторил он то, что я сказал. — Видишь их?

— Да, — сказала она через мгновение.

— Это… — Китон снова посмотрел на меня.

— Кассиопея, — подсказал я.

— Кассиопея, — повторил он, его дыхание густо белело в морозном ночном воздухе. — А теперь посмотри под левой частью зигзага. Видишь там скопление звёзд?

— Думаю, да. Это Персей?

— Да. Генри только что рассказывал мне историю. Ты знала, что у созвездий есть истории?

— Да, но я знаю их немного, — Сильвия выпрямилась и позволила сыну снова взглянуть в телескоп. Дрожащая от холода, она повернулась ко мне. — Что за история у Персея?

Я так хотел обнять её, согреть, но держался на почтительном расстоянии.

— Я, наверное, не вспомню все детали, но Персей был внуком греческого царя, которому предсказали, что его внук убьёт его. Поэтому, чтобы внук вообще не родился, он запер свою дочь в башне.

— Всегда эти башни, — вздохнула она.

— Не переживай. Зевс влюбился в неё и явился к ней в виде… — я бросил взгляд на Китона, — золотого дождя. Который упал ей на колени и вызвал беременность.

Сильвия засмеялась.

— Продолжай.

— Царь, конечно, был в ярости и запер их обоих в сундуке, а потом выбросил сундук в море.

Сильвия легонько шлёпнула Китона по заду.

— Помни это, когда будешь думать, что я слишком строгая.

Я усмехнулся.

— Потом Зевс их спас, и они несколько лет жили на острове, где кто-то, я уже не помню, кто и зачем, поручил юному Персею принести голову Медузы.

— Это та, у которой вместо волос змеи? — спросил Китон.

— Именно. Никто не думал, что Персей справится, но он смог. По пути он ещё влюбился в прекрасную девушку Андромеду. Её родители приковали её к скале и оставили умирать.

— Эта история заставляет меня чувствовать себя намного лучше в роли родителя, — усмехнулась Сильвия. — Скажи, что у неё счастливый конец.

— Да. Персей вернул Андромеду домой, и они поженились, у них родилось много детей. Её созвездие находится рядом с его.

— Ох, мне это нравится, — Сильвия посмотрела на звёздное зимнее небо. — А деда он не убил?

— О, ещё как убил. Но это было скорее случайностью.

Она засмеялась и покачала головой.

— Буду сосредотачиваться на счастливом конце. Но мне так холодно. Вы скоро зайдёте?

— Можно мне ещё немного? — взмолился Китон. — Я хочу попробовать найти комету.

— Я останусь с ним ещё на несколько минут, — сказал я. — Ты можешь идти и согреться.

— Спасибо, — сказала она, улыбаясь мне. Она взглянула на сына. — Я очень это ценю.

— Мне в удовольствие. — Я смотрел, как она возвращается в дом, чувствуя лёгкую тревогу под кожей.

— А сколько вообще звёзд можно увидеть? — спросил Китон.

Я попытался вспомнить.

— Невооружённым глазом, думаю, несколько тысяч. А с твоим телескопом, может, сто тысяч.

— Ух ты, — он чуть повернул телескоп вправо. — А сколько их всего на небе?

— В нашей галактике? О, может быть, около ста миллиардов.

— Сто миллиардов только в нашей галактике? — В его голосе звучало восхищение. — А ещё больше в других галактиках?

— Да. Потрясающе, правда?

Я поднял голову, глядя на небо, и задумался, на какую звезду загадать желание — ту, которая принесёт больше всего удачи, больше всего магии, больше всего силы исполнить обещание.

Но если мои шансы найти её — один на сто миллиардов, какая у меня надежда, что однажды Сильвия действительно станет моей?

15

Сильвия

Когда я вернулась в дом, оставив Китона и Генри на террасе, я решила сделать горячий шоколад — так, как готовила его моя мама, когда мы были детьми. На плите, с молоком и какао-порошком, подслащённым кленовым сиропом с Кловерли, немного ванили и кусочками шоколада, растопленными в напитке.

Пока я готовила, на кухню зашла Эйприл и, прислонившись к раковине, посмотрела на меня с лукавой улыбкой.

— Ну что? — начала она, явно развлекаясь.

— Что?

Я сосредоточилась на том, чтобы тщательно размешать какао в горячем молоке.

— Это ты называешь