«Реми Мартен» - Светлана Полякова

Когда зазвонил телефон, я была на девяносто процентов уверена, что это звонит Райков. И не ошиблась.

— Доброе утро, любимая, — сказал он. — Я тебя не разбудил?

— Любимая уже работает, — сказала я, удивляясь тому, что от такого приветствия в груди потеплело. — Сейчас запишет, пару строк, пришедших в голову, и отправится совершать подвиги милосердия…

— Это кошмар! — возмутился он. — Разве мужчина существует не для того, чтобы женщина нежилась в кровати, жила в собственное удовольствие, а не насиловала себя всякими глупыми работами?

— Женщины бывают разные, — заметила я. — Есть такие вот дурехи типа меня. Их хлебом не корми, дай помучиться для самоутверждения…

— Ну и как? Ты самоутвердилась?

— Пока нет. — честно призналась я. — Пока у меня получаются кривые слова… И я начала понимать, что мне никогда не стать Павичем.

— Я не хочу, чтобы ты становилась Павичем, — сказал он. — Он же мужчина. Я хочу видеть тебя такой, какая ты есть. Кстати, как ты выглядишь сейчас?

— Жутко, — сказала я, глядя в зеркало. — Волосы мотаются от холода жалкими прядями. Глаза ничего, но сонные. Вынуждена тебя огорчить, я совсем какая-то не гламурная!

— Я рад, — мурлыкнул он. — Я и не хочу любить гламурную женщину… Это все равно что целовать обложку журнала «Вог».

— Можно подумать, у тебя есть подобный опыт…

— Был, — признался он со вздохом. — Можешь мне поверить, ничего хорошего.

— Ты целовался с журнальными обложками? — засмеялась я. — Бедный…

— Некоторые женщины и есть журнальные обложки…

— А я курю, ехидно объявила я. — Один мой знакомый любил говаривать, что целоваться с курящей женщиной все равно что с пепельницей…

— Я с ним готов поменяться. Немедленно…

— Приходи сегодня, — разрешила ему я. — Только часам к пяти…

— Почему к пяти?

— Потому что мне так хочется, — нахально сказала я. умолчав об истинной причине. То есть о маме…

— Смиряюсь, королева, — грустно сочился он — Хотя видит Бог, как мне тяжело смириться.

Он повесил трубку, и я снова попыталась выжать из себя слова, но занятие это давалось мне с трудом, поскольку мысли мои успели ускользнуть и теперь свободно парили возле Райкова.

Ничего не оставалось, как отправиться пить кофе в надежде, что я одержу верх и сосредоточусь на девочке, которая идет по лесу, охраняемая волком.

Выпить кофе в одиночестве мне не удалось. В дверь позвонили.

Я отправилась открывать, не сомневаясь, что это Вероника или Дэн, или Райков не выдержал, бросил свой бизнес, чтобы поцеловать меня. В общем, я была совершенно спокойна и, открыв дверь, застыла.

— Значит, это ты, — сказала девица, стоящая на моем пороге.

Она вытянула руку, и я задумчиво уставилась на ее длинный палец, ткнувшийся в мою грудь с непонятной и наглой бесцеремонностью. Палец был наманикюрен и украшен огромным бриллиантом.

— Вообще-то я надеюсь, что это именно я, — сказала а наконец, отрываясь от великолепного зрелища, предложенного мне.

В деве я узнала ту самую Леночку, героиню светских репортажей. Правда, в мою голову никак не могла прийти мысль, объясняющая ее появление на пороге моей скромной квартиры. То есть я вполне догадывалась о причине, но вот способы оставались неясными.

— Как тебе удалось найти меня? — спросила я.

— Детка, не думай, что это трудно! — фыркнула она презрительно, отчего ее узкое и длинное лицо стало еще больше напоминать мне лошадиную морду. — Мой жених вчера объявил мне, что наша помолвка расторгнута.

— Сочувствую, — сказала я. — Кофе будешь?

Она удивленно похлопала своими длинными ресницами, разглядывая меня со стервозным потрясением, но потом кивнула:

— Буду.

— Проходи.

Дочь олигарха неуверенно оглянулась, словно спрашивая разрешения на демократизм в поведении, и вошла.

— Какой черт тебя тогда принес в этом кретинском свитере? — жалобным голосом поинтересовалась она.

— Скажем так, я не хотела, — сказала я в ответ. — Меня насильно притащили. И не черт, а Надя. Потому что твой жених хотел разговаривать только со мной.

— Гад! — выдохнула она. — Полный гад.

Я подумала немного и не согласилась с ней. Это в тот момент я охотно подтвердила бы, что Райков — гад, да еще и гадский, но теперь мои мысли приняли другое направление.

— Знала бы я, что надо одеваться в дырявый свитер, — грустно продолжила она.

— Он тебе так нужен?

Я налила кофе и достала сигарету.

Теперь, присмотревшись к Леночке, я определила, что она еще очень юная. Лет восемнадцать, не больше. Просто связалась я с младенцем…

Мне стало ее жалко. Нехорошо, право, обижать ребенка, даже если перед тобой дочь олигарха.

Она посмотрела с сомнением на мои сигареты и достала из сумочки свои. «Собрание». Ну конечно, усмехнулась я про себя. Надо все-таки подчеркнуть разницу между нами…

Глотнув кофе, она подняла на меня глаза и спросила:

— Класс… Что за кофе? «Амбассадор»?

— Нет, — покачала я головой, усмехаясь про себя ее наивности. — «Ирландский ликер». Куплен за двадцать пять рэ в местном «Магните».

Она с сомнением уставилась снова в чашку, но потом повторила:

— Все равно кофе классный.

— Знаю.

— Надо будет купить.

«А мне взять процент с магазина за рекламу. Не в каждый магазин захаживает дочка олигарха…»

— Ты мне не ответила, — напомнила я. — Он тебе нужен?

— Райков?

— Да уж не мой старый свитер же!

— Нужен, наверное… Иначе какого черта я к тебе пришла?

— А ты знаешь пословицу — «сердцу не прикажешь?»

— Глупость… Еще как можно приказать! Если ты от него откажешься, ему просто некуда будет деться!

В ее словах и выражении лица было столько детской самоуверенности, что впору было засмеяться, Я поинтересовалась:

— А если я этого не сделаю?

— А куда ты денешься? — удивленно захлопал ресницами этот ребенок. — Папа тебe денег даст… Перестанешь жить в этой хибаре…

— А мне не нужны деньги, — тихо сказала я. — Деньги лишают человека свободы. На фиг мне ее лишаться? И знаешь ли, я выросла в этой хибаре. Она мне дорога. Отсюда хороший вид открывается. Видишь, какой красивый пруд?

— Да деньги, наоборот, дают ее!

— Чего?

— Свободу.

— Может быть, тебе они дали свободу? — поинтересовалась я. — Бегаешь и выпрашиваешь, чтобы твоего возлюбленного бросили. Ты как бы его подберешь, и все будет тип-топ, да? А я не собираюсь этого делать!

Она посмотрела на меня с интересом.

— Почему? — спросила она.

— Просто не хочу, — ответила я. — С какой стати мне тебя слушаться?

— Тебе же заплатят!

— А я не возьму, — возразила я. — Я их заработаю деньги эти. Книжку напишу, например… У нас женихов не покупают. И не продают. Как-то мы обходимся, знаешь ли…

Я безмятежно улыбнулась, наблюдая за ее реакцией. От возмущения бедняжка чуть