Хозяйка проклятой деревни - Данта Игнис

спине – в его фигуре появилась новая, пугающая мощь. Артефакт, который я выронила, лежал рядом, но теперь он казался детской игрушкой по сравнению с той силой, что исходила от адмирала. Его серые глаза сверкали ярче, и в их глубине плясали фиолетовые искры, отражение поглощенной тьмы. Вокруг него клубилась едва заметная аура, темная, как сама бездна, но вибрирующая от скрытой энергии.

Драконы на мгновение опешили, ощутив этот чудовищный выброс силы. Рубиновый, который снова занес лапу для удара, замер.

Преображенный Илидан не произнес ни слова. Он просто вскинул руку, и с его пальцев сорвался сгусток черно-фиолетовой энергии, который с немыслимой скоростью ударил изумрудного дракона прямо в грудь. Тот издал короткий, булькающий вопль, его чешуя обуглилась и раскололась, и он камнем рухнул на землю, поднимая облако пыли.

В руках Илидана материализовались полупрозрачные светящиеся клинки, они пылали черным пламенем, жаждущим крови. Илидан бросился на изумрудного дракона – тот оказался ближе, так как рубиновый отступил далеко назад. Зеленый попытался испепелить адмирала потоком яда, но тот, двигаясь с невероятной скоростью, рассек облако магии своими клинками, и оно просто испарилось. Прыжок – и Илидан уже на спине гиганта. Одним мощным движением он вонзил пылающие клинки глубоко между чешуйками, прямо в позвоночник. Изумрудный дракон издал предсмертный вопль, захлебываясь собственной кровью и ядом, и рухнул на землю.

Не теряя ни секунды, Илидан спрыгнул с умирающего зверя и обратил свой взор на аметистового. Тот, ошеломленный такой внезапной переменой, пытался взлететь, но Илидан выпустил из рук сгусток необузданной темной энергии. Он ударил дракона в крыло, разрывая перепонки и ломая кости. Илидан был на нем прежде, чем тот успел опомниться. Удар за ударом его клинки, усиленные мрачной силой, крушили магические щиты и пробивали толстую шкуру, пока чудовище не затихло навсегда.

Два могучих дракона были мертвы, сраженные в считанные мгновения.

Рубиновый и сапфировый драконы в ужасе наблюдали за этой кровавой расправой и медленно отступали. Перед ними был не ослабевший противник, а воплощение ярости и смерти, существо, в чьих глазах плясало безумие и неизмеримая мощь. Враг, которого они пришли добивать, превратился в их худший кошмар, в нечто, чего они не понимали и не могли победить. Вековая гордость и высокомерие драконов испарились без следа, сменившись первобытным страхом. Не сговариваясь, они развернулись и, отчаянно хлопая крыльями, устремились прочь с проклятого поля боя, оставляя за собой лишь эхо своего позорного бегства.

Оставшиеся троганы погибли почти мгновенно, изрубленные сотканными из темной магии клинками Илидана. Некоторые пытались бежать, но были убиты сгустками черной клубящейся тьмы.

Илидан остался стоять один посреди этого хаоса, тяжело дыша. Темная аура все еще клубилась вокруг него, как живая. Он победил. Он выжил. Но глядя на него, на эту новую, чужеродную силу, что теперь текла в его жилах, я чувствовала не только облегчение, но и тревогу. Кем он стал, чтобы выжить? И какую цену мы все заплатим за это страшное преображение? Адмирал медленно повернул голову, и его взгляд, холодный и тяжелый, как могильная плита, на мгновение задержался на мне. В нем не было ни гнева, ни боли – только пустота, страшнее любой ярости. И от этой пустоты мое сердце сжалось еще сильнее.

Темная аура вокруг Илидана медленно опала, втянулась обратно, словно нехотя подчиняясь его воле, но фиолетовые искры в глубине серых глаз продолжали плясать свой жуткий танец. Он стоял, возвышаясь надо мной, как грозовая туча, готовая разразиться смертоносным ливнем. Каждый его вдох казался прелюдией к приговору. Я лежала, пригвожденная к земле не только его заклятием, но и осознанием вины, своим предательством, которое едва не стоило ему жизни и изменило, возможно, навсегда.

Илидан сделал шаг, потом еще один. Медленно, тяжело, словно каждый давался ему с трудом, несмотря на обретенную чудовищную силу. Земля едва слышно стонала под его сапогами. Я затаила дыхание, сердце колотилось о ребра, как пойманная птица. Вот сейчас. Сейчас он вынесет вердикт.

– Этелия, – его голос, низкий и ровный, лишенный всяких эмоций, прозвучал над моей головой. В нем не было ни гнева, ни боли, ни даже презрения. Только эта страшная, выжигающая душу пустота, что отражалась в его глазах. Он даже не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь меня.

– Илидан, я не хотела… это Мишери… она… – слова, жалкие, бессвязные, рвались из моей груди, но тут же застревали в горле, задавленные тяжестью его присутствия. Я пыталась приподняться, объяснить, вымолить прощение, но незримые цепи держали мертвой хваткой.

Адмирал не дал мне договорить. Легкое, почти незаметное движение его руки, и мои губы словно склеились. Я могла только судорожно ловить ртом воздух.

– Знаешь, Этелия, – Илидан все же удостоил меня мимолетным ледяным взглядом, от которого по спине пробежал холодок. – Каждый раз я надеюсь, что это – последний. И каждый раз ошибаюсь. Замолчи. Разберемся позже.

Я не могла не заметить, что он дважды назвал меня полным именем, тогда как раньше всегда звал ласково: Этти… Что он имел в виду? Последний?.. Последний раз? И почему эти драконы напали на него?

В этот момент со стороны деревни послышался топот множества ног и приглушенные голоса. Вскоре из-за холма показались воины. Те, что остались на кораблях, те, что защищали Адиль, пока мы бились здесь. В их глазах горело облегчение при виде своего адмирала, живого…

Они замерли, увидев погибших товарищей, затем один, видимо, старший по званию, выступил вперед.

– Адмирал! Вы живы! Жители в безопасности. Что здесь произошло? – он обвел рукой поле, усеянное телами драконов и остатками троганов.

Илидан медленно повернул голову к нему.

– Проверьте не найдется ли выживших, – без особой надежды приказал Илидан, небрежно кивнул в мою сторону, даже не удостоив взглядом. – Эту – взять.

Двое воинов, широкоплечих и суровых, тут же отделились от группы и направились ко мне. Их лица были непроницаемы, но я чувствовала на себе тяжелые, осуждающие взгляды. Незримые цепи ослабли ровно настолько, чтобы они могли грубо поднять меня на ноги. Руки заломили за спину так, что суставы хрустнули. Артефакт, причина всего этого кошмара, так и остался лежать в пыли, забытый и ненужный.

– Куда ее, адмирал? – спросил один из конвоиров, его голос был резок.

– В таверну. В чулан. Запереть. Я разберусь с ней позже, – приказал Илидан, и в этом «позже» звучала такая бездна неопределенности, что у меня внутри все похолодело.

Меня поволокли прочь. Я не сопротивлялась. Каждое прикосновение