Друг отца. Под запретом - Джулия Ромуш

"Ой-ой, кто-то себя бессмертным почувствовал"

— Только попробуй сейчас ляпнуть, что ты кому-то разрешал садиться на твой стол, — я прищуриваюсь, не отпуская его галстук. — И вечер для тебя пройдёт явно не так позитивно, как мог бы.

— Ну что ты, — Гордеев невинно пожимает плечами. — Я тебе вообще девственником достался.

"Ой, выкрутился, засранец"

Я фыркаю.

— Не переигрывай.

Но он в секунду берёт ситуацию в свои руки. Резким движением разворачивает меня, тянет на себя, и я с визгом скольжу по столу, пока не оказываюсь прямо перед ним. Артём тут же сжимает мои бёдра, его пальцы впиваются в кожу, а сам он устраивается между моими разведёнными ногами.

— Вот так мне больше нравится, — его голос становится ниже.

— Самодовольный ублюдок, — шепчу, но не отстраняюсь.

Гордеев ухмыляется, его руки скользят выше, под юбку, пальцы обжигают кожу.

— Ты знала, что мне нравятся дерзкие девчонки?

Я обхватываю его шею, приближая к себе.

— Мне казалось, ты любишь покорных.

— Ага, и с тобой связался.

Я даже возмутиться не успеваю, потому что Артём впивается в мои губы.

Целует. Глубоко. Требовательно.

Я ловлю воздух губами, когда его пальцы скользят выше, огибают линию бёдра, подталкивают юбку вверх.

— Гордеев… — шепчу на выдохе, когда его руки задирают ткань ещё выше. Мои колготки уже скользят по ногам, и он ловко откидывает их в сторону.

"А прошлый раз пять минут возился и матерился. Смотри, как быстро учится."

Артём ухмыляется.

— Что, Таисия?

Вот засранец. Он это специально. Полным именем называет, потому что не любит, когда я его по фамилии зову.

Я прикусываю губу, но уже не отвожу взгляда.

— Ты слишком одет.

— Ну, раз уж тебе так не терпится… — Артём ловко расстёгивает ремень, после пуговицу на брюках, но не спеша, мучительно медленно. Как будто нарочно.

— У тебя пять секунд, — выдыхаю, цепляясь за его рубашку, потянув на себя.

— А если не уложусь?

— Переведу тебя на сухой паёк.

Гордеев прищуривается, но тут же ускоряется.

Его пальцы на секунду сжимаются на моей талии, он притягивает меня ближе.

Я чувствую, как он касается меня. Там, где я уже полностью влажная.

— Такая горячая… — его голос становится хриплым.

— Потому что ты меня заводишь, — отвечаю честно.

Артём рычит.

Я срываюсь на стон, когда он резким движением стягивает с меня трусики.

Я не успеваю ничего сказать, потому что он тут же скользит пальцами между моих ног.

— Чёрт… — он наклоняется ближе, касаясь губами моей шеи.

Я выгибаюсь. Мне нужно больше. Я раздвигаю ноги шире, чувствую, как он скользит головкой члена по моим влажным складочкам.

— Готова? — спрашивает он, зарываясь пальцами в мои волосы.

Я просто киваю. А потом он входит. Сразу глубоко, заполняя до последнего сантиметра. Я теряю голову. Задыхаюсь. Внутренний голос тут же вопит:

"Вот он, наш главный тренажёр!"

Я сжимаю его плечи, ногтями впиваюсь в кожу, но мне уже плевать. Потому что он начинает двигаться. Медленно. Осторожно. Но с каждым новым толчком глубже, жёстче.

Я выгибаюсь, спина прижимается к холодной поверхности стола. Я слышу, как падают документы, что-то ещё с глухим стуком падает на пол. Но мне уже плевать. Потому что Артём заставляет меня сходить с ума. Его движения сбиваются, становятся быстрее.

— Идеальная… — его голос срывается.

Я чувствую, как внутри всё сжимается, как нарастает напряжение. Я близко. Он тоже.

— Ещё… — выдыхаю.

Гордеев не останавливается. Ещё толчок. Ещё. Я срываюсь. Волна накрывает меня с головой, дыхание сбивается. Я сжимаю его крепче. Гордеев тут же достигает предела. Его тело напрягается, он хрипит мне в шею. По ногам стекает горячая сперма.

Мы остаёмся так, вцепившись друг в друга, тяжело дыша. Я чувствую, как бешено колотится его сердце. Как пальцы сжимают мои бёдра. Как его дыхание горячей волной накатывает на мою кожу.

Мы медленно приходим в себя.

****

Пот стекает по виску, мышцы приятно ноют, а сердце гулко колотится в груди. Я смахиваю капли пота со лба, делаю глубокий вдох, пытаясь замедлить дыхание.

— Вот это уже другое дело, — голос Марьи Ивановны звучит одобрительно. — Если продолжишь в том же духе, то сделаешь всех на соревнованиях.

Выпрямляюсь, оглядываю тренера, и, несмотря на усталость, улыбаюсь.

— Значит, заявляем тебя? — она вопросительно приподнимает бровь.

Я киваю, делая большой глоток воды. Ловлю полотенце и протираю шею.

— Да, соревнования я точно не пропущу.

Марья Ивановна довольно кивает.

— Молодец. Всё, дуй в душ и отдыхай. Сегодня хорошая работа.

Я морщусь, но молча плетусь в раздевалку. Тело приятно расслаблено, но внутри всё ещё какой-то нервный осадок. Может, усталость. А может что-то ещё. Но ненадолго. Лечу в офис Гордеева. Я предупреждала, что опоздаю, но уже опаздываю и на то время, что обещала опоздать.

Быстро залетаю в уборную. Сбрасываю спортивную кофту, переодеваюсь в рубашку, ловлю своё отражение в зеркале. Вроде всё норм. Убираю волосы в хвост, хватаю папку с документами и выхожу.

Перевожу дыхание, и тут же замечаю его. Мужчина. Сидит в приёмной, спокойно пьёт кофе, но… что-то в нём настораживает.

"Может то, что кофе мы ему не делали? И он, между прочим, нашу чашечку взял! Что за наглость?"

Я машинально замедляю шаг, осматриваю мужчину внимательнее. Лет пятьдесят, дорогой костюм. Лицо жёсткое, глаза… холодные. Нет, не просто холодные. В них есть что-то ещё. Что-то, отчего по коже пробегает неприятный холодок. Я сглатываю. И мне это не нравится.

Мужчина смотрит прямо на меня, будто оценивает. Я чувствую его взгляд на себе, и от этого становится не по себе.

"Наглый какой-то, может сказать ему, что мы уже Гордеевым заняты. А чего он пялится?"

— Добрый день, вам назначена встреча? — произношу с улыбкой, но внутри что-то неприятно сворачивается в тугой узел.

— Нет, но Артём Юрьевич меня примет.

Я вопросительно бровь приподнимаю. Это он с чего вдруг такой уверенный то? К Гордееву очередь на месяцы расписана.

"Может он просто кофейку выпить зашёл? Нужно будет чашку после него продезинфицировать"

— Простите, но у Артёма Юрьевича расписана каждая секунда. Приём только по записи. Могу посмотреть, когда у него ближайшая свободная дата, но это будет точно нескоро.

— Это особый случай, — он слегка улыбается, делает глоток кофе и кивает в сторону двери кабинета. — Сообщите Гордееву, что Жданов здесь.

Сканирую его взглядом. Он мне и до этого не нравился, сейчас и подавно.

— Имя-отчество?

Он не отвечает сразу.

— Фамилии достаточно.

— Послушайте...

— Просто скажите ему, что Жданов хочет поговорить.

Я сжимаю пальцы в кулак, раздумываю секунду, но всё же стучу в