Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

рядом с ним на пагоде. В тот момент, когда я оказываюсь в пределах досягаемости, он хватает меня за руку. Я инстинктивно отстраняюсь, заставляя его повозиться, прежде чем он хватает меня за пальцы.

– Члены двора, мои собратья-демоны! – обращается он к ожидающей толпе. – После отвратительного, но необходимого дня я рад предложить вам что-то более… приятное.

От того, как он произносит это слово, оно звучит как раз наоборот.

– Как ваш Король, – говорит он, – я всегда изо всех сил старался объединить три наши Касты. Двор должен стремиться к единству, терпению, миру. Мы усердно работаем, чтобы каждый демон и человек могли занять предписанное им богом место в нашем великом королевстве. И всё же нам приходится воевать с теми, кого когда-то мы считали своими друзьями. Неужели наши усилия были напрасны?

Тишина сгущается. Мой взгляд скользит по собравшимся, задерживаясь на пяти фигурках, стоящих на коленях прямо перед пагодой.

Бумажные Девушки.

Они выделяются в море демонов. На каждом лице, даже на лице Блю, читается шок, но меня ломает выражение лица Аоки. По её лицу текут слезы. Её рот приоткрывается в беззвучном крике. Она сжимает в кулаке свою мантию, как будто это единственное, что мешает ей вскочить на ноги и убежать отсюда, от Короля.

От меня.

И тогда я понимаю, что предчувствие меня не обмануло.

– Возможно, тебе интересно, зачем я отправил их к тебе?

– Да, мой король.

– Не волнуйся. Скоро узнаешь.

Маниакальная ухмылка Короля становится шире, его ногти впиваются в мою кожу, и на секунду я чувствую жалость – такую сильную, что всё остальное уходит на второй план; жалость к этому печальному, полусумасшедшему демону, оказавшемуся в такой же ловушке, как и я, вынужденному изо дня в день носить маску, пока она не прирастёт к его коже. Как он вообще может дышать, если это удушает так же, как та маска, которую он мне навязал?

Король говорил, что моя жизнь похожа на кошмар, но он и сам живёт в кошмаре – тень себя в этом умирающем мире.

– Боги говорили со мной! – восклицает Король. – В час войны мы должны сплотиться ещё сильнее, чем раньше. Вместо разногласий мы должны взращивать гармонию. И поэтому я объявляю, что точно так же, как боги благословили меня наследником, они не просто так благословили меня возвращением Лунной Избранницы. Через 8 дней, под благоденствующим оком полной луны, Леи-чжи займёт место рядом со мной в качестве моей жены – нашей Бумажной Королевы!

На мгновение, растянувшееся, кажется, на целую вечность, ничего не происходит. Всё застыло: сад, зрители, моя душа, воздух.

Затем раздаётся несколько неуверенных возгласов, прежде чем внезапной волной шума толпа сходит с ума. Меня захлёстывает силой этого рёва. Как и во время казни, демоны кричат, рычат и топают ногами так дико, что невозможно сказать, возбуждены они или встревожены, радостны или обезумели от ярости. Их перекошенные лица смотрят на меня, но мой взгляд прикован к подругам.

Аоки в отчаянии. Она медленно мотает головой. Руки, которыми она сжимает грудь, трясутся, словно пытаясь удержать разбитое сердце.

Когда мы были Бумажными Девушками, она призналась мне, что Король подумывает сделать её своей Королевой. А теперь я та, кем мечтала быть она.

Мечта Аоки – мой кошмар.

Когда Король поднимает наши руки в притворном торжестве, на первый план в моём сознании всплывает единственная мысль: иероглиф, скрытый под одеждами. Единственное слово, нацарапанное неряшливым почерком Лилл.

Любовь.

Вот, что я вижу на сломленном лице Аоки.

Вот, что я надеялась однажды разделить с той, за которого выйду замуж – не по принуждению, а по собственному выбору.

Не с мужем, а с женой.

Девушка с тёплыми кошачьими глазами и ямочками на щеках, когда она улыбается, что случается нечасто, но когда это случается, это похоже на волшебство. Девушка, которая дала мне надежду, когда всё казалось потерянным. Которая поставила меня на ноги, когда я считала, что, возможно, всегда буду слепо ползать на четвереньках в темноте. Девушка, которая научила меня, что сердце может быть столь же сильным, как клинок, даже если прямо сейчас это кажется худшим из всего. Потому что, хотя клинок можно сломать только один раз, сердце можно разбить восемь тысяч раз.

Продолжая держать наши руки высоко поднятыми, Король шипит на меня краем губ:

– Улыбнись.

18. Майна

Покинуть Южное Святилище оказалось сложнее, чем Майна ожидала. После пяти дней передышки и лечения они набрались сил. Леди Дуня со своими птицедемонами снова выглядели здоровыми после долгих купаний в целебных водах и внимания шаманов – точно так же, как они помогли Майне облегчить боль. Мрачное настроение, которое не отпускало Меррина с момента его возвращения в Нефритовый Форт, частично рассеялось. Вечером он отпускал шуточки у костра, и хотя Майна к ним не присоединялась, остальные фыркали от смеха, громче всех Ама Го. Куэн даже подружился с одним из птицедемонов, хорошенькой девушкой-ястребом по имени Самира, тоже лучницей. Казалось, она немного растопила его апатию и помогла подружиться с остальными. За эти пять дней они стали сплочённым коллективом, а святилище – их домом.

Они ушли в сумерках. Никто не проронил ни слова, пока они поднимались к скалистому выступу, откуда собирались улететь. Несколько шаманов пришли с ними, чтобы соткать чары сокрытия. Майна предложила свою помощь, но Ама Го настояла, чтобы она поберегла энергию. Ей не нужно было объяснять, зачем.

Хотя Майна изо всех сил старалась не думать слишком много о предстоящей битве или тёмных планах, которые мог вынашивать отец в отношении её магии Сиа, пытаясь вместо этого использовать редкую возможность расслабиться, как и велела Ама Го, она не смогла отвлечься от войны. Теперь ожидание сражений снова встало перед ней в полный рост. Менее чем через 24 часа войскам Ханно предстояло одновременно атаковать Мараци и Чёрный Порт. Если всё пойдёт по плану, следующим будет Сокрытый Дворец.

А там – Леи.

Она по-прежнему снилась Майне каждую ночь. И Майна по-прежнему просыпалась каждое утро с таким чувством, словно что-то потеряла – половину своего сердца.

Половину своей души.

Ама Го тепло обняла Майну, когда они прибыли в пункт отправления.

– Удачи, дитя, – сказала она. – Помни, что я тебе говорила.

– Ты мне много чего рассказала, Ама Го.

Старая шаманка рассмеялась, но лицо её оставалось серьёзным. Она крепко сжала руки Майны.

– Я серьёзно,