Победитель будет один - Карина Вальц

class="p1">– После чего? – резко перебила она. – У тебя чертова паранойя из-за всех интриг с «Биалетти» и Джексонами! Ты знаешь меня с детства, Ник. Знаешь, на что я способна, а на что – никогда в жизни, поэтому твои подозрения обидны. И необоснованны. Я все понимаю, я привыкла делить надвое, входить в положение, пропускать мимо ушей… но ты тоже держи себя в руках, когда вешаешь на меня обвинения.

– Я тебя знаю, но иногда мне кажется, что не совсем. Еще вчера я бы сказал, что ты слишком умна, чтобы выкинуть финт с Вайсбергом, и что мы видим сегодня? Но главное – что увидим завтра?

– Наш разговор движется по кругу.

– Прекрати это немедленно, Соня.

– Может, и прекращу. Когда сама захочу.

Ник хотел что-то ответить, но осекся. В его глазах мелькнуло понимание:

– Это бунт, я правильно понял?

– Не понимаю, о чем ты.

Босс оттянул ворот командного поло, которое еще не успел переодеть, размял шею. Он размышлял. Затем уставился на Соню сверху вниз и медленно кивнул:

– Я тебя понял – мстишь за Бахрейн.

– Общением с Вайсбергом? Это не связано.

– Кому-то другому это расскажи. Но ты, дорогая, выбрала неподходящее время, чтобы взбрыкнуть. Не сказать, что я такого не ожидал, – еще как ожидал! Ты же копия своего упрямца отца, он точно так же с упоением портил людям жизнь, лишь бы характер показать. Но нельзя было сделать это чуть позже?

Соня пожала плечами.

– Делай что хочешь, имеешь право, – продолжил Ник. – Ты большая девочка, а я тебе не опекун. Так что вперед, дерзай, лезь в это вонючее болото по имени Вайсберг. Но потом не приходи ко мне с мольбами разгрести твое дерьмо.

Сказав это, босс резко направился к выходу. Хлопнула дверь. Соня смотрела в пустоту, чувствуя неприятную горечь во рту. Все вышло как-то неправильно, некрасиво. С другой стороны… может, оно и к лучшему. Не связь с Вайсбергом, конечно, а ссора с Ником. Она давно назревала. То, как он отверг ее идею о заезде Давида на пит-стоп в Бахрейне, как указывал, не считаясь с ее мнением, как управлял ее жизнью, искренне полагая, что имеет на это полное право… Есть шанс, что теперь это прекратится.

Когда-то маленькая Соня хорошо рисовала и посещала художественную школу в Вене, а мать хранила все ее рисунки, называя талантом и будущей звездой. В глазах Ханны сияла неподдельная гордость, Соня хорошо это помнила. Сейчас она не могла изобразить даже приличную ромашку – навык утратился, творческая жилка, если она вообще теплилась внутри, усохла. Но ведь все могло быть иначе. Может, намного хуже. И сейчас Соня лежала бы в клинике по соседству с матерью, леча депрессию, алкозависимость и творческий кризис. А может, она была бы счастливой и независимой. Далекой от мира отца и его амбиций.

В начале сезона Соня думала, что никогда не уйдет из «Зальто», а если ее и посетит такая идея, то только из-за Давида Моро. Но, возможно, ей давно плевать на Давида Моро, а причина ухода пряталась глубже и старательно отрицалась долгие годы. Она не врала Нику – никуда она не собиралась. Но если их конфликт не станет началом нового этапа отношений, более равных и уважительных… возможно, у нее не останется иного выбора.

Глава 39

После гонки Вайсберг объявился не сразу – отмечал победу с командой, забыв про телефон. «Биалетти» всем составом остались в гаражах, и Соня прекрасно понимала, как это бывает – в Шанхае они тоже поздно покинули паддок. Подумать только! Последний дубль «Зальто» случился в начале апреля. Так давно! И эту ситуацию срочно требовалось исправить.

– Помнишь, о чем мы договаривались? – весело спросил Кифер. Он позвонил по видеосвязи, и Соня наслаждалась его растрепанной шевелюрой и блестящим лихорадочным взглядом, в котором читалось все состояние Вайсберга. Киф даже не успел переодеться и до сих пор щеголял в красном комбинезоне.

– Не думаю, что ты сейчас способен куда-то ехать.

– К тебе очень даже способен.

– Как жаль, что я не дождусь.

Полчаса назад Соне написал Пьер и предложил вместе добраться до Монако. Она как раз заканчивала собирать вещи.

– Обиделась, что я не объявился сразу?

– Нет.

– Значит, обиделась, – уверился в своей мнимой правоте Кифер.

– Ты слышал, что я сказала?

– Разве это была не игра, чтобы меня помучить? «Нет» с загадочными признаками «да», которые я каким-то образом должен разглядеть и все понять.

– Не играю в такие игры. И вообще в игры.

– Ну-ну, Ридель. А сегодня по радио что это было? Случайность? Береги шины, Давид, мы сохраняем наш комплект, ведь жесткие так плохо работают и скользят… – последнее он изобразил тонким голосом.

– Пьер не так разговаривает.

– Прости. Береги лё шины, Давид, мы сохраняем лё комплект.

Соня засмеялась и едва не выронила телефон. На мгновение в голове мелькнула мысль и правда остаться в Имоле, но она быстро отказалась от этой идеи. Вайсберг явно перебрал с шампанским, и нет ничего хуже, чем лицезреть пьяного на трезвую голову, пусть прямо сейчас Кифер и казался самим очарованием. К тому же у нее возникли дела с командой, а «Зальто» превыше всего – это Соня пообещала себе, когда ввязалась в эту сомнительную, но волнующую историю.

– В любом случае это был Пьер, – заметила она.

– Но за ним стояла ты.

– Не в этот раз.

– Угу. В Бахрейне меня тоже развел Пьер? Надеюсь, я хотя бы сейчас не с ним разговариваю, потому что… А, ладно, скажу: тебе чертовски идет этот банный халат, Пьер. Надеюсь, под ним ничего нет.

– В Бахрейне ты развел себя сам, я просто не мешала.

Кифер засмеялся и покачал головой:

– Удобная позиция, Ридель, а между тем… – Он не договорил, его кто-то отвлек от разговора. Он посерьезнел, по-английски сообщил, что скоро будет, и вернулся к Соне. – О чем мы говорили? Ах да. Монако. Я упоминал, что у меня есть яхта?

– Нет, но я в этом не сомневалась.

– Я хорошо с ней управляюсь. И не только с ней.

– Даже не знаю, как я жила без этой информации.

Вайсберг усмехнулся:

– Ридель, знаешь, что я думаю?

– У меня есть шанс не узнать? Я бы им воспользовалась.

Разумеется, ее никто не услышал.

– Ты только говоришь, что не играешь. Повторяешь это постоянно, но на деле ты уже вертишь мной как хочешь. А мы еще даже не переспали. Это, вообще, как у тебя получилось? Не понимаю, как это возможно, но это происходит. Ты классическая плохая девочка, Ридель. Чувствую себя пойманным в твои хитрые сети.

– А ты классический глупый мальчик, Вайсберг. Можешь позвонить, когда проспишься, и повторить речь про яхту. Обещаю подумать.

– Ты уже обещала мне поездку до Монако.

– Не обещала, но допустим… Интересно,