Победитель будет один - Карина Вальц

– Зато ты можешь.

– Я не хочу.

– Брось. Доедем до Риомаджоре, остановимся там. Ты была в Риомаджоре? Живописное местечко, тебе понравится. Но не обещаю, что ты увидишь много. В основном это будет потолок нашего номера.

– Черт, я так хотела согласиться, но потолок… нет-нет, Вайсберг. Это ты будешь смотреть на потолок. Но не сегодня. Для начала хочу убедиться, что ты не наврал про яхту и умение с ней управляться.

Он кивнул и уже серьезнее сказал:

– Гонка была сложной из-за жары, после двадцатого круга у меня сломалась система подачи воды. Из-за этого я был пьян уже на подиуме от двух глотков шампанского, на пресс-конференции в глазах двоилось. Наша поездка в любом случае пропала бы. Прости, Ридель.

Соне становилось не по себе, когда он переходил на серьезный тон. Все превращалось во что-то реальное, ощутимое. Сразу вспоминалось, что она и правда общалась с гонщиком «Биалетти» и он ей так сильно нравился, что дело дошло до конфликта с Ником. Хотя последнее не вина Вайсберга, там все сложнее.

– Скоро увидимся, Киф.

– Кстати, в моей яхте вполне симпатичный потолок. Я готов его поразглядывать, но не рассчитывай, что так будет всегда.

Смеясь, Соня отключилась. Как-то так вышло, что отвечала она потерянной и разбитой, но за один короткий разговор все стало… ничего. И даже идея полета до Монако вместе с Кори и Давидом (Пьер лишь выступил посредником и пригласил ее) не казалась ужасной. Когда-то надо налаживать отношения, а то, пока «Биалетти» летели вверх, на подиумы и за дублями, вставали плечом к плечу и работали над ошибками, «Зальто» оказались в упадке. И на это даже не было причин: машина ехала отлично, явных ошибок не случалось. Но турнирная таблица не радовала, о доминировании не шло и речи.

Из отеля до аэропорта Болоньи они добирались с Кори, Пьером и Феликсом. Давид выехал раньше – проводить семью. Всю дорогу инженеры увлеченно обсуждали моменты гонки, а Кори привычно отмалчивался, глядя в окно. Соне подумалось, что он совсем не рад ее компании: слишком напряженными выглядели его плечи, да и поза казалась неестественной. Интуитивно она чувствовала, что дело именно в ней и, возможно, в ее сегодняшнем решении оставить его подальше от Давида и избежать борьбы внутри команды. Хотя и раньше Джексон не баловал ее добрым отношением.

В самолете Кори выбрал одиночное место ближе к выходу, чтобы к нему никто не подсел. Соне же предстояло лететь рядом с опоздавшим Давидом.

Глава 40

Давид заявился весь в черном и смахивал на темного принца из мрачной сказки. Или на солиста рок-группы, только татуировок не хватало. Худой, высокий, непредсказуемый, сексуальный – Соня понимала, почему в прошлом она потеряла голову так быстро. Кажется, тогда они с Давидом и не разговаривали толком, она и о семье-то его узнала, когда начала работать в «Зальто».

– Как дела? – спросил Давид, устраиваясь напротив и вытягивая длинные ноги. В кои-то веки он не выглядел хмурым или раздраженным. Он казался… доброжелательным?

Вот это влияние семьи, вот это магия!

– Нормально, – ответила Соня. Получилось удивленно и даже с испугом. – Как… кхм… родители?

– Проводил на рейс. Мать не любит оставлять дом без присмотра надолго, боится грабителей, наводнений и гнева Этны[25].

– Говорили о гонке?

– Всю дорогу до Болоньи, а потом и до самолета.

– Они же не пропустят Монцу из-за небольшой аварии?

– Пока настроены приехать.

– Хорошо. Ты кажешься счастливым, когда родные рядом.

– Счастливый гонщик – плохой гонщик, – философски изрек Давид.

– Интересный подход к соревновательному процессу.

– Он сработал трижды и в четвертый раз победа тоже будет за мной. А ты… как оказалась среди простых смертных? Разве ты не летаешь вместе с Никласом Вернером и его свитой?

– Не сегодня.

В темных глазах Давида мелькнула насмешка:

– Проблемы в раю?

– Не больше, чем обычно.

Самолет зашумел и отправился на взлет. Мир за окнами разогнался до смазанной картинки, и вскоре Болонья превратилась в череду огней при взгляде с высоты. От освещенного города во все стороны паутиной расходились подсвечиваемые в темноте трассы.

– Почему ты не любишь Ника? – спросила Соня, отворачиваясь от окна.

– Потому что он самый настоящий masclazone[26].

Давид тоже наблюдал за взлетом, но теперь вернулся к разговору, как показалось Соне, весьма охотно. Давид не из спокойных молчунов, он всегда подвижен, общителен. Во время короткой паузы он нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кресла, словно торопя самолет.

– Я знаю, как это переводится, Давид. Вся команда знает.

– А я и не пытался тебя запутать. Три чемпионства дают право иногда говорить правду, разве нет?

– По-моему, ты никогда не стеснялся в выражениях.

Он весело рассмеялся и покачал головой:

– Ты даже не представляешь, насколько я сдерживаюсь.

– Ты отметил Вайсберга на коровьей заднице.

– Просто коровья culo – точная копия его лица. Любой на моем месте мог перепутать, – невозмутимо пояснил Давид и пригнулся в кресле, привлекая внимание инженеров. – Эй! Может, выпьем шампанского, пока летим? Вы чем там заняты?

– Играем в шахматы.

– Опять?

– Угу, – отмахнулся Пьер, сосредоточенно разглядывая фигуры на доске.

– С ума можно от скуки сойти.

Давиду никто не ответил. Пьер и Феликс часто коротали время за шахматами. Пьер таскал с собой походный набор, а еще они вели записи побед и поражений. Других в игру звали редко, считая слабыми соперниками. В те редкие моменты, когда Соне удавалось сыграть, она проигрывала.

– Шампанского? – Давид обратился к Соне.

– Даже не знаю… хотя забудь: все я знаю. Шампанское будет кстати.

Хорошее настроение Давида не стоило портить. Соня чувствовала себя укротительницей дикого тигра, общаясь с Моро, и сегодня все как будто могло пройти без откушенной головы.

Возможно, стоит отказаться от полетов с Ником и выбрать команду.

Давид моментально подлетел с кресла. На частных рейсах тоже присутствовали стюардессы, но ждать пришлось бы целую минуту, а такое не в духе деятельного Давида Моро. Вскоре перед Соней появилась улыбчивая девушка с бокалами и шампанским, а сам Давид застрял возле одиноко сидящего Кори, что-то ему настойчиво внушая. Кори смотрел на напарника по команде так, словно всерьез размышлял об убийстве. Со стороны это выглядело даже забавно. И вообще… интересная пара гонщиков подобралась в «Зальто». Противоположности. Кори даже одет был во все светлое, что еще больше подчеркивало их различия.

Как бы там ни было, они смогли о чем-то договориться, потому что Кори неохотно снял наушники и встал с места. Вскоре Соня сидела напротив гонщиков, причем оба пристально взирали на нее, словно чего-то ожидая.

– Гонка в Монако, да? –