Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

— Эта лавка досталась мне от прабабушки, мистер Гилсон.

И всё-таки, по сравнению с отцом, Кейден был цветком, безобидным, как ромашка. С ним можно было шутить и обмениваться взглядами. Сейчас с губ Алесты не посмела бы сорваться ни одна колкость, даже если бы Алесте сильно этого захотелось. Да и смотреть она предпочитала куда угодно, только не Маверику Гилсону в глаза.

— Тогда я не понимаю, почему Кейдену нужна именно ваша помощь.

В трапезную вернулась Гасси, но не одна — перед собой она катила столик, заставленный множеством блюд под колпаками. Именно это, пожалуй, и спасло разговор. Кейден смог отвертеться:

— Долго объяснять. Расскажу позже, когда всё закончится. Могу ли я попросить, чтобы мисс Эндерсон обустроили покои в этом доме? На одну ночь — завтра, смею надеяться, что-то уже прояснится.

Шантел Гилсон бросила задумчивый взгляд на Маверика — молчаливый вопрос, который не остался для Алесты незамеченным. Впрочем, ответ Алеста прочитать всё равно не смогла бы. По её мнению, лицо Маверика так и осталось каменным и непроницаемым, зато Шантел уже вновь повернулась к Кейдену и кивнула:

— Да, конечно. Небезопасно сейчас в гостевых домах — десяток серьёзных преступлений только в Леберлинге и только за этот год. Гасси, я знаю, что ты все слышала, — Шантел легко коснулась предплечья девушки, которая весьма ловко, но грациозно сервировала стол. — Передай поручение Лоррену. Он лучше всех в этом доме знает каждую комнату, — пояснила она, словив взгляд Алесты.

— Благодарю вас, миссис Гилсон…

— Это я должна быть вам благодарна, Алеста. — И всё-таки смотрела Шантел именно на Кейдена. — Если бы не вы, собственного сына мы увидели бы не раньше следующего года. Так у него хотя бы появился мотив заглянуть в собственный дом, который он по каким-то причинам называет «этим». Конечно, куда приятнее ютиться по тесным тёмным норкам, чем приходить домой, где тебя всегда ждут и мечтают увидеть…

— Сначала ужин, Шантел, — заметил Маверик, кивнув на стол. В этот раз его голос прозвучал достаточно мягко — именно так, как должен звучать голос мужчины, который обращается к любимой женщине. Спорить миссис Гилсон не стала — просто кивнула. И ужин начался.

Хотя для Алесты это мероприятие было чем угодно — насмешкой, издевательством, мучением, но только не ужином.

Под позолоченные колпаки, как оказалось, поместился целый мир. Одно большое блюдо — такое, на котором запросто можно с горки скатиться — и много блюд поменьше. Одно с мясом, другое со стручковой фасолью и перцами, третье с бульоном непонятного происхождения, четвертое с вафлей. Кроме них, у каждого была своя пиала с соусом для второго блюда и джемом для десерта. На столе же, в общем доступе, имелись ещё два графина — один с тёмно-красным напитком, другой с бледно-жёлтым; а также чайничек и чашечки для полноценной церемонии.

Пугало не только это, но и гора столовых приборов, которыми это всё предполагалось есть. Так что, нарушая все мыслимые и немыслимые правила этикета, за ужином Алеста смотрела преимущественно на соседей, хотя все равно совершала оплошности при каждой удобной возможности.

К счастью, к ней достаточно быстро пришло чувство сытости. Хотя при взгляде на все те блюда, которыми можно было накормить всю её семью, чтобы ещё Королю Подземельных досталось, сердце сжималось от сожаления.

Пока нормальные люди все ещё неспешно наслаждались ужином, Алеста уже принялась за чаепитие. И даже тут умудрилась попасть впросак. Во-первых, благодаря Алесте на идеально чистой скатерти появилось пятно от чая, которое вывести теперь получится лишь с благословления высших сил, — это она так проиграла чайничку. Во-вторых, чай оказался до ужаса крепким, так что делать большой глоток точно не следовало. От крепости запершило горло, и Алеста закашлялась, едва не опрокинув собственную чашку.

— Мисс Эндерсон, позвольте, я лучше налью вам вина, — предложил Кейден.

— Только вина мне не хватало для полного счастья, — заметила она и помотала головой. Подняла голову на мистера Гилсона-старшего, будто взгляд почуяла, и заметила: на его губах появилась лёгкая улыбка. Уж не думала Алеста, что однажды станет дикой зверушкой, развлечением для аристократов.

— Мы рано ложимся спать, Алеста. — Это была первая фраза после ужина, сказанная миссис Шантел. — Предупреждаю на всякий случай, поскольку прекрасно знаю, что молодые люди сейчас предпочитают засиживаться допоздна.

— Поэтому я и не заглядываю к вам в гости, чтобы не нарушать строгое расписание, — заметил Кейден.

— В гости! — миссис Гилсон покачала головой. — Алеста, как вы считаете, есть ли способы образумить этого остроумца? Мои методы воспитания бессильны в его отношении.

— У меня нет детей, — отозвалась Алеста. — Поэтому я вряд ли смогу дать вам совет.

— По личному опыту, лучшие советы дают именно те, кто сам пока не стал родителям. Они ещё верят в лучшее и полагаются на своё безграничное воображение. Я, как мать, нахожусь в полной растерянности с тех самых пор, как мой старший сын произнёс своё первое слово! Но вы, Алеста, уж наверняка относитесь к своей матери с большим уважением, чем мой бессердечный Кей, правда?

— А какое у вас образование, мисс Эндерсон? — вступил в разговор Маверик Гилсон.

Надо же так — как будто точно знают, куда следует бить. Словно намеренно хотят показать, что Алеста хуже их и никогда не сможет гармонично вписаться в вечер наподобие этого.

Будь Алеста чуть более смелой, она бы со всей честностью ответила на оба вопроса. Сообщила Шантел, что её уважение к матери настолько же велико, насколько велико равнодушие матери к самой Алесте. И поинтересовалась у Гилсона-старшего, признаёт ли он какие-либо иные качества личности, кроме профессиональных заслуг? Тем самым, вне всякого сомнения, она бы ничего хорошего не добилась, и всё-таки на душе стало бы полегче.

А иначе приходится сидеть и молчать, пока душу стремительно тянет к полу, забиться в тёмный уголок и никогда из него не выглядывать.

Благо, есть Кейден, который чувствует за Алесту какую-никакую, но всё-таки ответственность:

— Спешу напомнить, что мы не на допросе. И даже не на приёме экзамена. Если хотите что-нибудь обсудить, давайте остановимся на нейтральной теме.

А сам невесомо и вряд ли даже намеренно прикоснулся к запястью — той части тела, что была к Кейдену ближе остальных.

Слушать этих интересных людей, вне всякого сомнения, было куда интереснее,