Двойной капкан - Villa Orient

— Знаешь, Вика, я всё время думаю, что остановись я на этой машине перед твоим институтом год назад, то ты не села бы ко мне. Я прав?

— Наверное, да.

— Но теперь это не важно, потому что ты всё равно оказалась в моей машине.

Мы всегда оказываемся там, где должны быть.

Мы приехали по нужному адресу. Дом в тихом дворе. Летом тут, наверное, зелено, но сейчас ранней зимой лишь голые чёрные деревья заполняют пустоту. День выдался ясный. Воздух как будто кристальный и совершенно прозрачный. Небо розовое от заката с лёгкими белыми облаками. Дом окружён кованым забором с калиткой. Тахир открывает калитку и пропускает меня во двор, а потом в подъезд. Я уже предварительно прочитала, что дом построен по индивидуальному проекту для сотрудников МИД. И теперь воочию убеждаюсь, что над архитектурой поработали, превращая утилитарное искусство городских многоквартирных домов в индивидуальное строение для людей. Дом украшен арками, эркерами и неброской лепниной.

Внизу есть консьерж, который узнаёт и приветствует Тахира. Если я всё ещё сомневаюсь, что это галлюцинация, то теперь она коллективная. Мы поднимаемся на лифте на пятый этаж, немного постояв у входной двери. Ключи подходят к замкам, и Тахир опять пропускает меня вперёд.

Я шагнула внутрь, оказавшись в просторном коридоре, освещённом вечерним светом из комнаты. Квартира, кажется, была обставлена, но не полностью. Вряд ли здесь кто-то постоянно жил. Я прошла дальше, заглянув на кухню. У меня странное ощущение, как будто я снова в зазеркалье, и со мной происходят события, которых не может быть. Я поворачиваюсь к Тахиру со словами:

— Почему же ты не сообщил раньше

— Ты так быстро уехала. Я подумал, ты больше ничего не хочешь обо мне знать. Я очнулся на третьи сутки и первым делом спросил о тебе. Гас сказал, что ты уже улетела.

Я покачала головой.

— Нет, наоборот, я уехала, потому что там всё о тебе напоминает, потому что мне нужно было самой всё пережить. Но я больше не могу оставаться без тебя, не хочу.

— Вика, я ошибался. Я часто ошибаюсь.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — я даже нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться.

— Вика, я знаю, какую боль ты испытала. Я никогда не смогу себя за это оправдать. Я только могу попросить у тебя прощения за всё. За то, что не верил тебе в самом начале, сомневался в твоей честности. За грубость, что так бездумно забрал твою жизнь и девственность. За то, что подставил тебя, почти собственноручно отдал Лике. И даже не успел тебя спасти первым.

— Тахир, я много об этом думала. Тогда ведь не могло быть по-другому. Мы были другими. Обстоятельства заставили нас вести себя так. Это была гонка со смертью. И я ведь тоже была неправа. Но сейчас это не важно. Сейчас я ни за что не откажусь от тебя ещё раз.

— Я тоже, Вика, не могу тебя оставить. Ты даже не представляешь, как мне тяжело без тебя. Никогда не думал, что смогу так сходить с ума от женщины. А сейчас я от этого безумно счастлив. Я хотел оставить тебя в покое, потому что думал, что для тебя так будет лучше. А потом приехал и посмотрел на тебя издалека и понял, что ты беременна. Значит, что-то между нами ещё есть. Ты не избавилась от этой связи. Мне нужно было время, чтобы скинуть груз прошлого. Тахира Меро больше нет. Я оставил всё семейное наследство в прошлом. Закончил все дела. Забрал только то, что создал сам. Это немного, но будет больше, я обещаю.

— Ты же знаешь, что мне ничего не нужно, только ты сам.

— Знаю, мне тоже столько не нужно, но это пригодится нашему ребёнку.

Он прав, абсолютно прав. Он думает точно так же, как и я. И поступает теперь, не только эгоистично думая только о себе, но и о нашем будущем, о детях.

Мы до сих пор стоим в коридоре, он снова меня обнимает, а я не могу от него оторваться. Он помогает мне снять пальто, и мы проходим. Квартира и правда огромная — шесть комнат, большая кухня, совмещённая со столовой, три санузла. Минимум мебели здесь есть, но, конечно, нужно обставить квартиру.

Когда мы доходим до спальни, в которой по центру стоит огромная кровать, застеленная точно так же, как и у Тахира в квартире, меня накрывают яркие воспоминания, и я даже краснею. Тахир обнимает меня сзади, осторожно и мягко. Его горячее дыхание опаляет затылок и колышет волосы, и по телу расходятся мурашки.

Он знает, о чём я думаю. Я боюсь пошевелиться, боюсь, что он меня отпустит, стоит мне лишь немного двинуться. Я готова стоять так бесконечно долго. Он обхватывает мой живот, поглаживает и плавно скользит руками вверх, накрывает грудь, но не сжимает, а просто чувствует моё сердцебиение. И эта ласка более интимная, чем всё, что было между нами раньше.

Он целует меня в ухо, облизывает мочку, и я чуть поворачиваю голову, чтобы он мог поцеловать мою щёку. Мне кажется, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я сама поворачиваюсь в его объятьях, и он наконец меня целует в губы. Так долго, горячо и нежно, как умеет только он и только со мной.

— Тебе можно? — Он спрашивает с лёгким беспокойством, а его голос хриплый от желания.

— Мне нужно, — я просто шепчу.

Я и правда так долго этого хотела, особенно, когда гормоны беременности сделали из меня просто постоянно возбуждённую женщину, испытывающую оргазмы во сне. Он внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь понять моё состояние, и я тоже вглядываюсь в его лицо. Он стал мягче, спокойнее, на его лице теперь есть эмоции — радость, беспокойство, нежность, забота. Как же я жила без него все эти месяцы? Как же я жила без него раньше? Он мне нужен, только он.

— Я люблю тебя, Вика.

Я не успеваю ответить, потому он опять меня целует, теперь уже влажно, глубоко, горячо и неожиданно подхватывает меня на руки. До кровати всего несколько шагов, но он меня несёт и бережно укладывает. На мне сейчас много одежды, и он начинает с колготок, забираясь под платье и стягивая их,