Двойной капкан - Villa Orient

Все мы играем в игры. Социум создаёт условия нескончаемой неосознанной игры, где роли человека плавно переходят из одной в другую с самого рождения и до самой смерти. Но я прожил одну жизнь и теперь живу вторую, в которой могу сам выбирать себе роли. Мне нужно было умереть, чтобы начать осознавать происходящее. Теперь я любящий и верный муж, ласковый и внимательный отец, понимающий и прощающий брат, властный и справедливый начальник.

Раньше я жил и выстраивал отношения так, чтобы компенсировать недостаток отцовской любви. И всё, что я делал была игра в детско-родительские отношения. И только встретив Вику, я понял, что пора взрослеть. Ведь только зрелый человек умеет любить и дарить любовь, а не только ждать этого от других. Отношения, где один играет роль ребёнка, а другой — родителя, не имеют развития, они всегда в одной поре. Тогда совместная жизнь строится на фундаменте эмоций — ребёнок обиделся, взрослый его пожалел, и так бесконечно. Я был незрелым и эмоционально нездоровым, но желание любить Вику и быть рядом с ней, помогли мне повзрослеть и вылечиться. Она — моё лекарство, мой стимул. Я развиваюсь и росту вместе с ней и нашими детьми, проживая заново детство, теперь уже счастливое. У нас общие цели, и мы дружно идём к ним.

В основе всего лежат семейные ценности — то, что привили нам в детстве. Семья закладывает в нас выбор масок, которые мы используем в обществе. Я неосознанно стал похож на своего отца, проживал его жизнь, повторял его опыт, продолжал его дело, взвалил на себя ответственность за его семью. А Гассан наоборот старался уйти от навязанных родительских правил, но сделал ещё хуже для себя, разрушив свою жизнь, которую теперь собирает из осколков. У нас была нефункциональная семья, как говорит мой психотерапевт, чтобы это не значило.

Нам удалось выйти из игры и снять маски. Мы поняли игру жизни и сменили правила. Но прежде, сколько раз мы оказывались в повторяющихся ситуациях, побывали в похожих обстоятельствах, встречали одних и тех же людей. Мы каждый день проживали жизнь по одинаковому сценарию, пока не встретили других людей, которые помогли нам разорвать порочный круг.

Но это не значит, что я хочу избавиться от всего, что мне дало происхождение. Я начал свободную жизнь, свою собственную, снял прежние маски и освободился от предначертанной отцом роли. Я сам несу ответственность за свою жизнь и сам определяю, что из отцовского наследия хочу сохранить и передать дальше. Я смог измениться, потому что никогда не был таким, каким казался. И только теперь я становлюсь самим собой.

Сегодня Гассан и Вика прилетели в Россию. Я привёз их в свой дом, и мы сидели за одним столом. Вика немного поправилась, у неё теперь такие же пухлые щёки, как и у моей жены. Они стали ещё больше похожи, хотя они очень разные, и я не понимаю, как мог их спутать. Наверное, потому что совсем их не знал. У Вики необычные светлые волосы, почти белые, блестящие и вьющиеся, поэтому её глаза кажутся больше зелёными, чем карими. Раньше я думал, что такой цвет волос не может быть настоящим, но раньше я многого не знал.

Гассан стал больше похож на меня, более молодого. Он снова набрал мышечную массу, и больше не казался худым задохликом. На его лице больше не было тени разрушения. Он проделал гораздо больше работы над собой, чем я, но он всегда был сильнее меня. Они с Викой сияли изнутри.

Моя Вика светилась от счастья. Она была рада за них, наверное, даже больше, чем я и они сами.

— Какие у вас планы? — Вика всегда искренне интересовалась.

— Мы хотим осесть в России, пока ещё не знаем, насколько долго. Я поднял старые связи и хочу открыть охранное агентство.

— В Москве? Или Новороссийске?

— Нет, в Новороссийск мы не вернёмся, — Гассан ответил резко, и они с Викой переглянулись. — Я думаю про Питер, там клиентская база больше.

— Если тебе нужна помощь, Гас, то ты только скажи.

— Спасибо, брат. А ещё, Вика беременна, и нам нужно быть поближе к медицинской помощи, а то в горах с этим туго.

Теперь уже мы с Викой переглянулись.

— Ох! Это отличная новость! Вика, ты всегда можешь обратиться ко мне, я посоветую врачей. Если нужно, приходи в больницу, где я работаю. У нас хорошая гинекология. Мы так рады за вас!

Когда Вика так говорит, то я мысленно усмехаюсь. Я не всегда знаю, что нужно сказать в таких случаях, зато Вика знает и говорит за нас двоих. Она это делает редко, но метко. Она во всём знает меру. Она такая самодостаточная, целостная, мудрая и удивительная женщина, что в прошлой жизни с моим предыдущим характером нам было бы сложно, но теперь мы другие, созданные обстоятельствами друг для друга.

И теперь я спокоен за Гаса. Три года лечения в горах не прошли даром. Они здоровы, хотя я считал, что это уже невозможно. У Гаса за плечами две передозировки и реанимация. Курсы реабилитации ему не помогали. Но теперь он сам захотел вылечиться. С ним замечательная девушка, и у них скоро будет ребёнок, может быть даже два, поэтому я верю, что у них всё получится. Дети — сильный стимул, чтобы стать лучше и жить дольше.

Когда наши двойняшки проснутся, мы покажем их дяде и тёте. Двое детей сразу это, конечно, здорово, но и очень тяжело. Это испытание огнём для родителей, но оно того стóит. Мы стараемся быть хорошими родителями, учась на ошибках наших предков, становясь счастливыми. И у нас, кажется, получается. У Вики, конечно, лучше. У неё всё-таки было счастливое детство в любящей семье. Она была окружена теплом и заботой. И этому она учит меня. Зато я могу научить детей защищаться и быть сильными. Это тоже очень важно в нашем сложном мире. Мы дополняем друг друга, и в этом наша сила.

Детям нужны не нравоучения, а примеры.

12 июля 2020 г.