Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

Стоявший перед ней Тристн приподнял бровь.

— М'рин?

— Прости, — выдохнула она. — Я просто… нервничаю.

— Я сделаю все возможное, чтобы это не было для тебя неприятным.

Взгляд Моурин скользнул к рукам Тристна, которые он держал перед собой так, как она помнила это у хирургов. Она задержалась на его длинных, толстых пальцах, покрытых тонким слоем черного, напоминающего резину вещества, и ее пробрала дрожь.

О неприятном она думала меньше всего.

— М'рин, пожалуйста…

Она глубоко вздохнула и взвесила варианты. Что произойдет, если она откажется? Заставит ли ее Тристн? Моурин сомневалась. С другой стороны, мускулистому Ракше не составило бы труда одолеть ее, если бы он захотел. Да, вчера она застала его врасплох, ударив коленом, но она подозревала, что еще одно такое внезапное нападение не сойдет ей с рук.

И, кроме того, Моурин хотела показать ему. Ей было стыдно за свое влечение к этому странному мужчине-инопланетянину. И еще больше ей было стыдно за то, что ее привлекали все трое мужчин на борту корабля. Но ей нужно было, чтобы он увидел.

Моурин легла спиной на кровать, приподняла тонкие полоски шелка, из которых состояла нижняя часть ее платья, и широко раздвинула ноги, выставляя на обозрение инопланетянина самые интимные части своего тела.

Тристн глубоко застонал.

— Великая Богиня…

Моурин наклонила голову, чтобы посмотреть в лицо Тристну. Его длинные уши прижались к голове, глаза за очками казались парой оранжевых кругов, квадратная челюсть отвисла от удивления.

— Что-то… что-то не так, Тристн? — спросила она.

Доктор ракша моргнул, словно очнувшись от оцепенения. Его уши снова приподнялись, и он потряс головой, словно прочищая ее.

— Нет. Все в порядке. Внешне твое влагалище прекрасно, М'рин. Так прекрасно…

— Прекрасно?

— Здоровое, — поправился Тристн. — Я хотел сказать, выглядит здоровым.

Покрытые резиной пальцы коснулись ее, сначала погладив пухлые внешние губы, затем лаская узкий выступ над клитором. Очень нежно один из этих пальцев откинул небольшой кожный покров, в то время как другой коснулся ее возбужденного бутона. Моурин громко ахнула и содрогнулась.

Пальцы отдернулись.

— Ты в порядке? — спросил Тристн. — Я сделал тебе больно?

Глаза Моурин были закрыты. Стыд был так велик, что она не могла смотреть на него. Она покачала головой.

— Нет, ты не сделал мне больно, — ответила она. — Но ты коснулся клитора. А он… очень чувствительный.

— Клитор? — пробормотал Тристн. — Понятно…

Мгновение спустя любопытные пальцы снова оказались на ней, касаясь и исследуя. Он потер ее покалывающий клитор, на этот раз чуть сильнее, и Моурин с трудом подавила стон удовольствия.

— Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе там? — спросил Тристн.

— Это… приятно, — всхлипнула Моурин.

Приятно — это мягко сказано. Это было чертовски потрясающе. Тот факт, что пальцы Тристна были покрыты этим странным эластичным веществом, поначалу немного нервировал. Но тонкое покрытие имело слегка бугристую текстуру, которая восхитительно ощущалась на чувствительном скоплении нервных окончаний Моурин, и это посылало электрические разряды удовольствия в ее сердцевину.

Проблема ее возбуждения усугублялась с каждой секундой. То, как Тристн поглаживал ее клитор, вызывало еще большую влажность. Она вытекла из ее щели и потекла по телу, затем по заднице, пачкая простыни под ней.

— Хм, — хмыкнул Тристн.

Доктор-Ракша провел кончиком пальца вверх и вниз по середине щели Моурин, раскрывая ее внутренние складки. Мгновение спустя палец убрался, и Моурин открыла один глаз, чтобы посмотреть, что он делает. Он держал свой блестящий палец перед лицом, внимательно изучая его.

— Твое влагалище выделяет скользкую жидкость, — сказал Тристн. — Оно всегда так делает?

Моурин снова зажмурилась. Ее щеки запылали от стыда.

— Нет, не всегда, — ответила она. — Просто… просто когда я… возбуждена.

Моурин услышала, как Тристн с трудом сглотнул.

— Ты возбуждена прямо сейчас, М'рин?

Она молча кивнула, не в силах произнести эти слова вслух.

— Понятно, — Тристн на мгновение замолчал, затем спросил: — И такая реакция всегда происходит в присутствии мужчины?

Сердце Моурин теперь билось так сильно. Она чувствовала, как пульсация отдается в ее горле, сосках, клиторе.

— Это зависит от мужчины, — прошептала она.

На долгое мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Моурин и вездесущим гулом двигательных установок корабля. Затем к нему присоединился еще один звук, сначала почти неслышный, но постепенно становящийся все громче, и Моурин поняла, что он исходит от Тристна. Низкое, раскатистое рычание вырвалось из глубины его груди.

— Теперь мне нужно осмотреть тебя изнутри, М'рин, — соблазнительно промурлыкал он. — Но мне нужна твоя помощь. Ты должна делать в точности то, что я тебе скажу. А теперь положи руки сюда и раздвинь свое влагалище, чтобы я мог видеть.

— Но Тристн…

— Сделай это.

Доминирующее рычание в голосе Тристна не звучало агрессивно, но все равно вынудило Моурин подчиниться ему. Медленно она оторвала пальцы от простыни и положила их между своих раздвинутых ног. Затем она приоткрыла губы, открывая взгляду Тристна свое розовое нутро.

Теперь он действительно мог видеть ее всю. Ничто не было скрыто. Хотя веки Моурин все еще были плотно закрыты, она чувствовала взгляд Тристна на своей раскрытой киске, подобный горячим лучам палящего солнца.

— Прекрасна, — снова промурлыкал Тристн.

— Ты имеешь в виду здоровая? — спросила Моурин.

— Нет. Я имею в виду, что это красиво, — подушечкой пальца он обвел край ее обнаженного отверстия. — Изысканно… совершенно…

Он нарисовал еще несколько кругов вокруг ее входа, затем сосредоточил кончик пальца и начал продвигаться внутрь. Его палец был намного больше, чем у обычного человеческого мужчины, эта толщина растянула ее, когда он вошел.

— Тристн!

— Держи влагалище раздвинутым для меня, — приказал он. — Хороший человек. Красиво и широко, вот так…

Его палец погрузился глубже в киску Моурин, изгибаясь и исследуя внутренние стенки. Она чувствовала его тепло внутри себя, даже сквозь тонкую резиновую оболочку, покрывавшую его кожу. Мягкая текстура этого вещества нежно терла внутренние ткани Моурин, заставляя ее извиваться и стонать на кровати.

— Еще! — ахнула Моурин.

— Еще? Что ты имеешь в виду?

— Введи в меня еще один палец…

Моурин с трудом могла поверить, насколько отчаянно и нуждающе звучал ее голос. Она практически плакала от вожделения. Она никогда не чувствовала себя так с мужчинами, даже с таким умелым любовником, как Брэдли. Независимо от того, насколько сильно она возбуждалась, она всегда контролировала себя.

Но теперь, когда толстый палец Тристна погрузился глубоко между ее ног, Моурин почувствовала, что вот-вот взорвется от желания. Именно его запах сделал ее такой. В этом замкнутом пространстве воздух был пропитан его ароматом, и это превращало Моурин в животное в течке.

— Еще один палец? — спросил Тристн. —