Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

Большая проблема для одной маленькой инопланетянки.

Но, Богиня, каким же великолепным созданием она была. Даже здесь, внизу, в прохладной темноте грузового отсека, Дэггот все еще чувствовал ее запах. Ее аромат застрял у него в горле, как послевкусие прекрасного т'лона.

Он подумал о том, как этот запах чуть не испортил его миссию несколько минут назад, и холодно улыбнулся. Трое Ракш были не самой большой угрозой его успеху. Сама инопланетная женщина была намного опаснее.

В будущем ему придется быть более осторожным.

Но сейчас ему нужно было осмотреть корабль и подготовиться к следующему этапу своего плана.

Дэггот снял с плеча сумку и открыл ее. В полной темноте он запустил руку внутрь и пошарил пальцами. Было еще несколько зарядов, отличных от того, который он установил на генератор поля, но это было на потом. Прямо сейчас он искал мешочек, в котором находилось несколько металлических сфер, каждая размером примерно с глазное яблоко.

Он достал из сумки одну из таких сфер и положил ее на пол перед собой. Через мгновение устройство активировалось само. На сфере появился светящийся красный датчик, за которым последовали четыре маленькие механические ножки, торчащие из днища. Маленький, похожий на жука дрон встал и повернул свой единственный красный глаз к Дэгготу, ожидая указаний своего хозяина.

ГЛАВА 28

МОУРИН

После отбытия из Бетнт-Карт команда «Лонгшот» занялась подготовкой к возвращению на Рак. Однако они все равно находили время и для человека.

Сначала Моурин провела некоторое время в кабине пилотов с Джрайком, который пытался объяснить ей физику того, как работает межпространственное перемещение. Моурин почти ничего из этого не понимала, но на нее произвела впечатление глубина интеллекта дерзкого капитана — черта, о которой она никогда бы не догадалась по его суровой внешности. Они также обменялись еще одним поцелуем, от которого у Моурин подогнулись колени, хотя на этот раз у Моурин хватило духа остановиться, пока все не стало слишком жарким.

Позже она помогла Тристну взять образец крови у Роуна, чтобы они могли попытаться выяснить, к какому виду он принадлежит, но все тесты были безрезультатными. Косматый зверь оставался загадкой. Теперь он был размером со взрослого сенбернара, и он и не думал останавливаться в росте.

Ближе к концу их визита, когда на щеках доктора снова появились сексуальные ямочки, Моурин не смогла удержаться и тоже поцеловала его. Но опять же, она позаботилась о том, чтобы все не зашло так далеко, как раньше, во время ее медицинского осмотра.

Потом Моурин отправилась на маленький корабельный камбуз, где Ваул готовил ужин. После некоторого первоначального сопротивления большой Ракша позволил Моурин помочь с приготовлениями, и ей поручили чистить и шинковать овощи. Сначала Ваул был тихим и отчужденным, но ему не потребовалось много времени, чтобы открыться, и вскоре они оба смеялись и стояли очень близко, их тела были прижаты друг к другу, рука к руке и бедро к бедру. Моурин говорила себе, что это из-за того, что на камбузе было тесно, но ноющая жесткость ее сосков и ползущая влага между ног говорили совсем о другом. Ее так же тянуло к этому тихому гиганту, как и к двум другим Ракшам, и она чувствовала, что это только вопрос времени, когда между ними что-то произойдет.

Но по мере приближения времени ужина Моурин почувствовала, что ее беспокойство растет.

Она опасалась, что ужин получится неловким. Они впервые собрались все в одной комнате с момента их предыдущего совместного ужина, и за это время многое изменилось. Моурин разделила страстные моменты и с Джрайком, и с Тристном, и оба раза эти интимные отношения были прерваны другим членом команды. Моурин беспокоилась, что Ракши могут начать смотреть на нее свысока за то, что она шлюха. Или, что еще хуже, она боялась, что их ревность действительно может привести к драке из-за нее.

Опасения Моурин, однако, были необоснованны.

Все трое Ракш чувствовали себя совершенно непринужденно. Даже Тристн и Джрайк, которые обычно вцеплялись друг другу в глотки, смеялись и шутили, как братья. Моурин позволила себе расслабиться и просто наслаждаться вкусной едой и приятной беседой.

Единственным членом группы, который не разделял беззаботного настроения, был Роун. Косматый зверь казался обеспокоенным. Время от времени Моурин замечала, как он принюхивается к воздуху, как будто уловил неприятный запах. Но после ласк и нескольких кусочков со стола он успокоился и положил свою большую лохматую голову на колени Моурин.

Не раз за ужином Моурин поражалась странности своего положения.

Всего несколько дней назад она даже не подозревала о существовании жизни за пределами звезд. И вот теперь она разговаривала, смеялась и флиртовала с тремя фиолетовыми инопланетянами-мужчинами, и почему-то это казалось совершенно естественным. Даже ее влечение к ним, ко всем троим, казалось естественным.

Там, на Земле, она никогда и не мечтала о подобном. Одного мужчины всегда было достаточно — более чем достаточно, на самом деле, учитывая требования ее работы. Однако, когда дело дошло до красивых фиолетовых инопланетян, аппетит у Моурин, очевидно, возрос.

Но она напомнила себе быть осторожной.

Последнее, что ей сейчас было нужно, это привязаться к парням. Между ними никогда не могло быть ничего долгосрочного. Скоро они прибудут в Рак, где им придется разойтись в разные стороны. У мужчин была работа, и Моурин предстояло решить почти невыполнимую задачу — найти дорогу обратно на Землю.

Моурин получила удовольствие от ужина, но воздержалась от того, чтобы выпить больше одного бокала т'лона. После того, как помогла помыть посуду, она настояла на том, чтобы уйти в свою комнату пораньше и одной, если не считать Роуна. Так все было бы безопаснее и проще.

Уложив Роуна свернувшимся калачиком на полу рядом со своей кроватью, Моурин приготовилась к приятному, долгому сну. После напряженного дня и еды она быстро задремала.

Дремота, однако, таила в себе свои опасности.

Не успела она заснуть, как сон поглотил ее. Темный сон о горящих глазах, зверином рычании и когтистых руках, которые исследовали ее нежную плоть, сжимали обнаженные бедра и ягодицы, мяли грудь, щипали возбужденные соски. Рук было больше, чем мог сосчитать ее затуманенный разум.

Моурин?

И рты. Так много ртов. Мурлыкающие рты с острыми клыками, которые царапали ее уязвимую кожу. Голодные рты, которые целовали ее везде — в губы, в горло, в горячую и пульсирующую киску. Влажные языки облизывали ее спереди и сзади, между