Вторая жена. Ты выбрал не нас - Оксана Барских

Вот только реальность неумолима, я отчетливо понимаю, что ничего, как прежде, уже не будет. И не потому, что это невозможно. А потому… что я этого просто не хочу.

– Всё же было так хорошо, – шепчу я тихо себе под нос и медленно подхожу к окну. Открываю его и вдыхаю свежий воздух, наполняя им легкие.

Мне нужно остыть, ведь с таким вспыльчивым человеком, как Саид, лучше говорить на холодную голову. Опустив глаза, с удивлением замечаю машину Плесецкого у подъезда. Сомнений нет, это она и стоит на том же месте, словно они с Гордеем так и не уехали.

Беру в руки телефон и вижу входящую от него СМСку.

“Я буду здесь, пока вы не напишете, что всё в порядке”.

Становится приятно, что незнакомый мне по сути мужчина беспокоится обо мне больше, чем когда-то муж.

– Это он тебе написывает? – звучит вдруг сзади грозный рык Саида.

Вздрагиваю от неожиданности. Он так бесшумно вошел в кухню, что я ничего не услышала, хотя здесь полная тишина. От его резкого появление аж мороз по коже.

Я не отвечаю ничего, молча оборачиваюсь и будто впервые вижу Каримова. Пусть мы и были когда-то женаты, даже, казалось, любили друг друга, а у меня складывается ощущение, что этого мужчину я вижу впервые. Настолько разительный контраст между тем Саидом, за которого я когда-то вышла.

– Собираешься молчать и игнорировать меня? Ты знаешь, что я настойчив и умею добиваться своего, Дилара. Лучше не зли меня и отвечай на вопрос.

Он говорит со мной грубовато. Будто до сих пор считает меня своей женой и имеет право на ревность.

Ревность. Это именно она и есть. Замечаю этот характерный блеск в его карих глазах, сжатые зубы, искаженные напряженные скулы. Мышцы тела натянуты, как перед дракой. И если бы раньше я рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы мне, что лучше бежать, ведь такой может и ударить, то сейчас уже не знаю, что и думать.

Такой Саид Каримов мне незнаком.

– Вам какое дело, Саид Шамильевич? – вздергиваю бровь, переходя на вы, чтобы воздвинуть между нами стену и увеличить дистанцию, которую он нагло сократил, нарушив мое личное пространство.

– Злишься? – прищурившись, усмехается он. – Имеешь право, не спорю, но ты знаешь, что я нетерпеливый. Покапризничай и прекращай это дело. У меня нервы не железные.

– О каких капризах идет речь? – холодно спрашиваю я, но вопрос больше риторический.

Поднимаю подбородок, но всё равно сжимаю ладони, впиваясь ногтями в кожу. Так сильно меня злит поведение Саида. Ведет себя так, будто мы просто повздорили по пустякам, и в этом еще и я виновата. Каков наглец.

– Хватит ершиться, Дилара, ты ведь не такая, я знаю. Давай спокойно всё обсудим. Я пришел вернуть тебя и дочь.

Меня так сильно потрясает его уверенность, что он совершает благое дело, что я мигом забываю о холодности.

– Мы в тебе не нуждаемся, Саид. Увидел дочь? Молодец. Теперь уходи и не смей больше переступать порог моего дома без разрешения. Я тебя не приглашала, ты незваный и нежеланный гость! – шиплю тихо, чтобы дочка не услышала.

Она и так понимает больше, чем я бы того хотела. Но в силу своей детской наивности считает, что маму и папу можно помирить, уложив в одну постель, и тогда всё будет, как она мечтает. Мы с Саидом станем полноценной парой, и в ее жизни снова появится отец.

– Спокойного разговора не получится, как я вижу! – цедит сквозь зубы Каримов, и я еще больше вспыхиваю.

– А чего ты ожидал? Думал, я буду ждать тебя с распростертыми объятиями, пока ты нагуляешься?! Ты предал нас с Аминой, а теперь заявляешься, как ни в чем не бывало и требуешь, чтобы всё было, как раньше? Ты серьезно? Ты вообще нормальный?!

– Ты знаешь, что меня ввели в заблуждение. Если бы не Инжу…

– Не сваливай с больной головы на здоровую. Не смей обвинять кого-то в своей ошибке. Если бы ты хотел знать правду, еще полгода назад всё проверил бы, а не прыгал бы сразу в койку к другой женщине.

Я не знаю точно, что случилось на самом деле, но предполагаю, что Инжу уже была беременна, когда решила оклеветать меня, а затем, скорее всего, воспользовалась возможностью и прыгнула в постель к безутешному Саиду, надеясь повесить на него ребенка. Вот только я не смягчаюсь. Наоборот, считаю это отягчающим фактором, который низводит Саида на самое дно.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простила? – неожиданно спокойно вдруг говорит он, в глазах я впервые за этот час вижу сожаление и боль, но его эмоции меня не трогают.

Я вообще будто ледяная становлюсь, ничего не чувствую. Только досаду, что он снова появился в нашей жизни и хочет перевернуть всё вверх дном. А у меня ведь только всё в жизни устаканилось.

– Ничего, Саид. Я не стала просить Макара тебя с лестницы скинуть только из-за дочери. Если бы Амина так не страдала из-за твоего отсутствия, я бы тебя к ней на пушечный выстрел не подпустила. Ты прав, я уже обо всем знаю несколько дней, так что обдумала всё и приняла решение, которое не подлежит обсуждению. Ты либо принимаешь мои условия, либо проваливаешь.

Я не пытаюсь говорить с ним вежливо. Он этого недостоин. Морщится, но не отвечает мне. Чувствует, что я своем праве. Он ведь сам отказался от отцовства, это его вина и проблема.

– Ты можешь встречаться с дочкой на нейтральной территории в заранее оговоренные часы. О восстановлении отцовства забудь, я тебе этого не позволю. Раз так любишь дочь, то тебе это вообще должно быть неважно, – добавляю в конце, увидев, как он возмущенно вскидывает голову.

– Что еще? – цедит недовольно, но сдерживает себя. Похвально, но я не оценю. Знаю, какой он на самом деле, сейчас ведь прячется под маской, в которую я когда-то верила всецело, как наивная идиотка.

– Общение с твоими родственниками категорически исключено. Особенно со свекровью.

– Это мы еще обсудим.

– Ты не понял, Саид. Это не предложение. Это ультиматум.

– Мама может умереть в ближайшие месяцы, Дилара, она старая женщина и имеет право увидеться с внучкой.

– Нет, не имеет! –