Когда оживает сердце - Ханна Бейли

Словно в подтверждение, она издает громкий стон, и я сую ладонь ей в рот.

– Будь паинькой, а то не получишь мой член.

Я снова провожу пальцем по клитору, затем вхожу внутрь, еле сдерживая собственные стоны. Сесиль хватает одеяло и прижимает к губам. Тело извивается под моими руками, киска становится еще более влажной. Дико хочется встать на колени и погрузить в нее язык.

– Ты отлично справляешься, красавица. – Я продолжаю гладить ее мягкую киску, теребя клитор. – Только не кричи, и я дам тебе то, чего ты так хочешь.

До сих пор не верится, что она моя. Я погружаю пальцы глубже, продолжая поглаживать клитор. Ее нетерпеливая рука присоединяется к моей, и быстрыми, порывистыми движениями мы вместе заставляем ее ноги дрожать в предвкушении оргазма.

– О да-а. Как ты, дорогая? Готова и дальше быть тихой, чтобы не попасться?

Я глажу ее волосы свободной рукой, Сесиль нетерпеливо кивает и крепче кусает одеяло.

Вот только она не полностью моя. Она замужем за другим мужчиной. Стараясь прогнать эту мысль, закусываю губу так сильно, что во рту появляется металлический привкус.

– Посмотри на меня, – шепчу я.

Ее ярко-голубые глаза открываются и встречаются с моими как раз в тот момент, когда она кончает. Приглушенный одеялом стон все равно удивительно громок, спина выгибается, взгляд не отрывается от меня. Она моя. И плевать на мужа.

– Умница, я тобой горжусь. – Я слизываю сладкую влагу с пальцев и нежно целую Сесиль, убрав одеяло. – Дай мне минутку, в кабине есть презерватив.

Неуклюже пытаясь скрыть эрекцию, вылезаю из кузова и иду к водительской дверце. Черт, я сильно недооценил близость других машин. Справа от нас увлеченно целуются двое подростков. Не удивлюсь, если они вскоре займутся тем же, чем мы. Зато пожилая пара слева выглядит так, будто им психолог посоветовал устроить свидание. Вот они-то нас быстро заткнут, если засекут. Зажав презерватив в кулаке, спешу обратно. Вежливо киваю женщине, молясь, чтобы ей не стрельнуло в голову опустить взгляд.

Устроившись рядом с Сесиль, стягиваю джинсы до колен. Она отворачивается и трясет пухлой попкой, штанов на ней уже нет. Провожу рукой по ее талии, и мой и без того готовый к действию член становится еще тверже. Черт, а ведь я действительно влюблен.

– Все еще ждешь, дорогая?

– Не представляешь, с каким нетерпением, – отвечает она шепотом. – Давай же, войди в меня.

Член шустро выскакивает из трусов, и я сжимаю его в кулаке. Кончик нетерпеливо тянется к ее попке, пока я вожусь с оберткой презерватива в темном кузове. Пластик шуршит, сердце колотится. Старая карга вот-вот нас услышит… Заметив мое волнение, Сесиль протягивает руку, выхватывает презерватив и, наконец, надевает его с порывистым вздохом.

Я прижимаю головку к ее мокрой киске. Задыхаясь от желания, Сесиль говорит одними губами «пожалуйста». О, для нее я сделаю что угодно.

Дюйм за дюймом я проникаю все глубже, стараясь не слишком сильно раскачивать кузов. Снова и снова вхожу в нее; ногти впиваются мне в предплечья, оставляя на коже фиолетовые полумесяцы. Она изо всех сил старается не кричать. Обычно в постели Сесиль такая голосистая, что я мог бы кончить от одних только звуков, но в том, как отчаянно она пытается сдерживаться, есть что-то невыразимо сексуальное. Я так поглощен ее мокрой киской, что не могу с уверенностью сказать, идет ли еще фильм.

– Хорошая девочка, – шепчу я ей на ухо. – Такая тихая. А ведь я знаю, тебе хочется выкрикивать мое имя на всю округу.

Я раздвигаю ее ноги, чтобы просунуть руку. Она выгибает спину, заставляя меня войти в нее под другим углом, и я едва не кончаю от этого простого движения. По спине бегут мурашки. Пальцы ложатся на клитор, вторая рука обхватывает талию.

– О боже, ты входишь так глубоко, до самого дна… как же хорошо, – стонет она, прижимая ко рту одеяло.

– Ш-ш, – выдыхаю я. – Хочу слышать звуки нашей страсти.

Я продолжаю двигаться, пока зрение не затуманивается. Мне уже плевать, что машина раскачивается из стороны в сторону. Черт, там даже скрипит что-то. До следующего раза надо будет обработать кузов ВД-40.

– Давай, дорогая. Кончи на моем члене. Сделай меня своим.

– Ты уже мой. А я твоя, – шепчет она. – Твоя…

Тянусь носом к ее затылку, вдыхая сладкий аромат шампуня. Из ее груди вырывается хриплый стон, и киска сжимает мой член, пока оргазм не накрывает меня вслед за ней. Обнимаю Сесиль, оставаясь глубоко внутри. Покрываю поцелуями плечи, расчесываю пальцами шелковистые волосы. О боже, я мог бы провести так всю жизнь. Если бы не финальные титры. Что ж, если я не смог сказать ей, что люблю, то хотя бы показал это.

24. Сесиль

– Вот черт, – бурчу я себе под нос, переворачивая сэндвич с сыром на полсекунды позже, чем нужно.

Ладно, ничего страшного, съем кусочек угля, главное – положить почерневшей стороной вниз, чтобы не увидел Остин. А еще можно сунуть поглубже в мусорное ведро… или быстренько съесть прямо сейчас, пока он не пришел?

Когда открывается входная дверь, подгоревший хлеб вдруг начинает казаться самой важной вещью на свете. Я вытираю пот со лба и нажимаю пальцами на уголки глаз в попытке остановить подступающие слезы. Может, он не обратит внимания… Как бы не так, Остин замечает каждую мелочь. По-моему, он заранее знает, что я почувствую через минуту.

– М-м, пахнет вкусно! – Остин подходит сзади и целует меня в плечо. – Что с тобой? Обожглась?

– Да нет. Случайно перегрела сковороду и спалила хлеб. Не волнуйся, я сама его съем.

– Ни за что. Обожаю хрустящие сэндвичи. – Он берет лопатку из моих рук и разворачивает меня к себе, в глазах печаль – видимо, я вновь бессознательно вздрогнула. – Сесиль, мне плевать на сэндвич. Можешь положить сыр на хоккейную шайбу, и я переломаю зубы, но съем все с улыбкой. Не волнуйся о таких мелочах.

Он прижимает меня к груди, гладит ладонью по спине. Остин не Кей-Джей, в сотый раз напоминаю я себе и понемногу успокаиваюсь под ровное биение его сердца.

– Ну вот, теперь обе стороны отлично прожарены, так что он точно мой. – Все еще держа меня за руку, Остин кладет на тарелку обугленный сэндвич.

– Прости.

– Ш-ш. – Он целует меня. – Давай-ка есть, тебе сегодня еще на родео.

– А ты точно не сможешь? – Я неохотно высвобождаюсь из его умиротворяющих объятий и беру тарелку.

– Я буду чуть позже, надо кое-что закончить. Обещаешь не отходить от ребят? Я очень за тебя боюсь. На родео собирается целая толпа, а мы не знаем, где сейчас этот козел.

– Так поехали с нами. Никто не защитит меня лучше, чем ты.

– Если бы я только мог…

Остин так и не объяснил, почему не может отправиться вместе со всеми. Настойчивые расспросы