Когда оживает сердце - Ханна Бейли

– По-твоему, я настолько глупа, что встану прямо на пути этой чертовой коровы? – Ее бровь поднята, губы поджаты.

– Да при чем тут… Слушай, ты и правда готова пойти на такой риск ради подарочного сертификата на двести баксов? Если так, я тебе триста дам прямо сейчас.

– Вообще-то, я даже не спрашивала про приз.

– Господи, – я провожу рукой по лицу, – тогда какой черт дернул тебя подписаться на это?

– Хотела почувствовать себя живой, наверное. – Сесиль пожимает плечами. – И не намерена за это извиняться. Поживи хоть немного в страхе, что в любую секунду жизнь может развалиться, как карточный домик, тогда поймешь.

– Понимаю тебя, как никто. – Я потираю виски, все еще не осмеливаясь поднять глаза. – Ну, если ты ищешь приключений, которые дадут почувствовать себя живой и, возможно, закончатся серьезными увечьями, я всегда к твоим услугам.

Сдавленная усмешка заставляет меня, наконец, взглянуть на нее.

– Остин Уэллс, я все еще злюсь, но просто не могу не сказать: это самое вульгарное, что я когда-либо слышала.

Да уж, вышло и правда по-дурацки. И конечно, не произвело эффекта, на который я рассчитывал. Зато она уже не выглядит такой напуганной, рассерженной и разочарованной. В неловком молчании шаркаю сапогом по разбросанному на полу сену. Наконец, спустя несколько напряженных минут нервы сдают.

– Не важно, как я зол или расстроен. Я бы никогда тебя не ударил. Я не он.

– Знаю.

– Я не хотел тебя пугать, клянусь, и скорее умру, чем причиню тебе боль. Услышав, что ты собираешься участвовать в этом безумии, я с катушек слетел. Случись что, я бы никогда себя не простил.

Она нетерпеливо качает головой.

– Я взрослый человек и самостоятельно принимаю решения, Остин. Мне не нужно, чтобы ты гонялся за мной, притворяясь рыцарем в сияющих доспехах.

– Я ведь говорил, что буду тебя защищать – и не только из-за твоего мужа. Я буду защищать тебя от всего, что сочту опасным. Можешь злиться сколько хочешь, но если тебе будет что-то угрожать, я просто перекину тебя через плечо и отвезу домой.

– О, можешь не сомневаться, я буду в ярости! – Она с шумом выдыхает.

– Не сомневаюсь. И не возражаю. Разъяренная Сесиль дьявольски сексуальна. – Я прислоняюсь к стене, скрестив руки на груди. – Ну, так что, отдать тебе триста баксов наличными или сразу завезти в девчачий магазин?

– Наличными. Поставлю на Денни. Или ты и его на плече утащишь? Если так, скажи. Я сделаю самую странную ставку в истории родео и выйду отсюда миллионершей.

– Не утащу.

– Удивительно. – Она закатывает глаза. – Судя по его рассказам, езда на дикой лошади куда опаснее того, что собиралась сделать я. Почему ты о нем так не печешься?

– Во-первых, Денни занимается этим с самого детства, в отличие от некоторых, переехавших из города меньше четырех месяцев назад. Во-вторых, хоть я и люблю своего брата, но… – я сглатываю, ожидая, когда она посмотрит на меня, – не так, как тебя. Вот почему я схожу с ума. Я тебя люблю.

– Ох, Остин… – выдыхает Сесиль, глядя мне в глаза.

Вот оно. Сейчас она скажет, что не хотела ничего серьезного, и я поеду домой один, раздавленный и растоптанный. Идиот. Зачем, зачем я влюбился в нее?

– Все нормально, ты не обязана чувствовать то же самое. – Разумеется, я лгу, ничего тут нормального нет. – В том, что я влюбился как мальчишка, нет твоей вины. Я знал, что, скорее всего, тебя потеряю, но ты настолько прекрасна, что рискнуть стоило. И не важно, останешься ли ты со мной или в конце лета уедешь, я буду тебя любить, пока ты здесь. Наверное, когда история с Кей-Джеем закончится, ты захочешь вернуться в город. Что ж, я пойму. Мне просто… надо было попробовать.

Надо было попробовать дать ей повод остаться. И хотя раньше не срабатывало, рискнуть стоило, как сказала Берил. А Берил действительно редко ошибается.

Сесиль скрещивает руки на груди и смотрит, прищурившись. Поза выглядит враждебной, однако глубокие, как океан, глаза задумчивы.

– Ты так уверен, что я уеду… В первый же день ты дал понять, что для тебя мой отъезд – лишь вопрос времени. И потом… Видимо, не только отец оставил тебя. Но я – не она. Так же, как ты – не Кей-Джей. Пойми, здесь и сейчас речь о нас с тобой, не о них.

Не она. Значит, кто-то все-таки рассказал ей о Саванне.

– Ты приехала, потому что нуждалась в убежище. Вот почему я считаю, что, когда все закончится, ты вернешься в город.

Как Сэв. Кроме этого, у них нет ничего общего, разве что мои чувства. Чертовы чувства, признавшись в которых я вновь останусь один, раздавленный и униженный. Как ни крути, история повторяется. Дежавю.

Сесиль делает шаг вперед. Ясные голубые глаза пристально всматриваются в меня, будто ищут ответ на какой-то вопрос. В голове сейчас такой бардак, что сам черт ногу сломит. Впрочем, она всегда лучше знает, что со мной происходит.

– Да, я приехала, потому что нуждалась в помощи, верно. Но остаюсь я по другой причине. Хочешь, чтобы я уехала, – раз так часто об этом говоришь? Или это как тогда, с баром? Я не хотела идти, ты не хотел, чтобы я шла, а потом почему-то закрылся и отпустил. Так чего ты хочешь на самом деле, Остин? Чтобы я уехала?

– Нет, – еле слышно шепчу я. – Нет, пожалуйста. Останься.

– Тогда останусь.

Почему-то слов недостаточно, чтобы ослабить сжимающие грудь тиски и развеять тревогу. Кажется, Сесиль понимает, ее взгляд смягчается. Она считала сломанной только себя, и вот теперь выясняется, что мы с ней в одной лодке.

– Ты так зациклился на том, чтобы заслужить мое доверие, что забыл о себе. Ты тоже должен мне доверять, Остин. Я говорю, что никуда не уеду. Ранчо – мой дом. Ты – моя семья. Нигде и ни с кем я не хочу быть больше, чем здесь с тобой.

Она прижимается к моей груди, и я, наконец, выдыхаю. Я слышу сладкий кокосовый аромат шампуня и стараюсь не думать ни о чем, кроме этого запаха, чтобы отогнать наворачивающиеся на глаза слезы. Терплю досадное поражение и вытираю влажные глаза, пока не испортил ее кудри.

– Я тебя люблю, Остин.

– Правда?

– Ты не заставил чувствовать себя сломанной, когда я не могла выносить твоих прикосновений, – говорит Сесиль, уткнувшись мне в грудь, словно беседует напрямую с сердцем. – Я рассказала тебе о самых гадких своих изъянах, а ты окружил меня искренним вниманием. Ты трогательно заботишься обо всех, кого любишь. Ты милый, добрый, забавный. Читаешь журналы о скотоводстве и смотришь «Счастливые дни», как семидесятилетний старик. Разве я могу тебя не любить?

– Ты не сломана.

– Ты тоже, Ос. Не представляю, что кто-то мог тебя бросить. И никогда,