Будет жестко - Анна Шварц

Боже, я б могла бы навернуться через ограду вниз.

— Два трупа на стройке — это слишком. Давай ты не будешь падать.

— Это вообще не смешно. — вырывается у меня возглас на его неуместную шутку про два трупа.

— Где ты услышала юмор в моих словах? — он оттаскивает меня в сторону и подталкивает вперед, в сторону машины, а я на автомате плетусь к ней, чувствуя, как пальцы профессора на моей шее словно обжигают. — Ты в курсе, что я впервые делаю что-то подобное не для себя, а для другого человека?

Мои брови хмурятся. Я оборачиваюсь с этим выражением на лице на него.

— Ты что, сейчас про убийство говоришь?

— Да, про него.

Боже мой. Я молча закрываю рот и отворачиваюсь обратно. Не знаю даже, как адекватно отреагировать на это.

Он подводит меня к машине и открывает дверь. Дальше он кладет мне руку на макушку и усаживает в машину. Я так и не поняла — он был готов меня запихнуть или просто не давал удариться об крышу? Черт его знает.

— Я мог этого не делать. — внезапно говорит он. Я поднимаю на него взгляд. — Если бы я не вмешался — ты бы не сидела в тот вечер у родственников на даче. В отношениях с кем-то другим я бы так и поступил — просто проигнорировал бы. Мне всегда было наплевать на них. Но речь о тебе, Цветкова. Попробуй только еще сказать когда-нибудь, что я как-то плохо к тебе отношусь.

Он закрывает дверь, не давая мне вставить ни слова, и оставив меня в прострации.

Что это вообще было?

Это он меня-то глупой собакой когда-то обзывал? Сам-то сейчас похож на невоспитанного и глупого пса, который ради того, чтобы его назвали хорошим мальчиком, душит соседских кур и таскает хозяину. «Речь о тебе, Цветкова». «Смотри, какой я классный, спас тебя от маньяка. Убив его. Да. Что с лицом, какие-то проблемы?»

— А полицию не судьба было вызвать, а не убивать? Он же маньяк, его бы посадили сразу. — интересуюсь я, когда он садится за руль. Его рука замирает возле ремня безопасности и я вижу, как он приподнимает брови.

— Он первый напал на меня, чем ты слушаешь? Это была самооборона. Цветкова, я должен был скрутить человека с ножом и умудриться вызвать наряд? Покажешь потом, как это сделать.

Да что ты говоришь, чудовище? Убить зато было легче? У меня начинает болеть голова от его цинизма.

— Предположим. А до этого момента, пока он не напал на тебя? Почему ты не сообщил о подозреваемом?

— Я надеялся, что он просто свалит из города и проблема решится.

А-а!

Я промолчу, что он просто хотел наплевать на то, что этот маньяк будет дальше разгуливать по улицам, главное — что не возле Цветковой. По его мнению, проблема была бы решена. Даже поднимать эту тему не буду.

Просто кое-кто сейчас сильно лукавит. Это я еще мягко выражаюсь. Он же сам сказал, что специально заводил его в место, где нет камер. У него было много возможностей позвонить в полицию, но он все равно выбрал именно этот способ расправиться с кем-то.

— Ты же сейчас врешь?

— Цветкова. — он поднимает голову и смотрит на меня с тем же вызывающим видом, как и во время недавней ссоры. Опять заводится, стоит его ткнуть носом во что-то. — Какого дьявола цепляешься ко мне?

— Просто, как бы, ты убил человека.

— И что? Он тоже убивал других. Карма его настигла.

«И что». Я закрываю рот, откинувшись на сиденье. Как тебе сказать, господин ненормальный… Это не «и что?». Это прямо твоя большая проблема. Одна из многих. Карма, видите ли, настигла. А ты у нас карающая рука бога. Самооценка, конечно, тоже до небес.

— Он бы получил наказание в полиции. Тебе бы не пришлось марать руки. В тюрьме ему было бы очень нелегко.

Я замечаю, как профессор закатывает глаза. О, как меня злит эта его мимика.

— Хорошо, Цветкова, вот тебе честный ответ: я впадаю в ярость, если кто-то пытается отнять то, что принадлежит мне. Поэтому я с большим удовольствием замарал руки. Я очень надеялся, что он поведется на провокацию и нападет на меня еще в институте. Чтобы я мог убить его и обставить все как несчастный случай или самооборону. Но он поступил еще тупее, попавшись мне там, где нет свидетелей.

Затем он переводит взгляд на меня. Я застываю от выражения его глаз.

— Я сделаю это еще не раз, если понадобится. Еще вопросы есть?

Не выдержав, я отвожу взгляд и смотрю в окошко. Мой позвоночник, кажется, ощущается как застывший ледяной прут в спине.

«То, что принадлежит мне». Это он меня так назвал?

Ладно.

Мой мозг отходит от шока и начинает немного быстрее работать, чем до этого. По крайней мере, в нем даже мысли начинают появляться. Например — «зачем он рассказал мне об этом?». Еще и так неожиданно. Мы ехали поговорить в подходящее место об отношениях…Ох блин, даже как-то странно сейчас начинать запланированный разговор. Прямо неуместно и смешно звучать будет теперь. Мда.

Я кошусь на это внешне красивое чудовище, абсолютно темное и отталкивающее внутри. Он просто гениально умеет создавать неудобные ситуации, как сейчас.

— С чего ты решил мне это рассказать?

— Потому что сегодня ты обижалась, что я отношусь к тебе так же, как и к своей семье, разве нет? И обещала безусловную поддержку. — словно почувствовав мой взгляд, произносит он. Я наблюдаю, как едва-едва приподнимается уголок его губ в усмешке, и моргаю. — Я решил проверить. Поддерживай, Цветкова. Это весьма отличается от того, что я рассказываю своим родственникам.

Гребаный монстр. После этой поддержки в отношениях, мне нужна долгая психологическая реабилитация.

— Ясно. — выдыхаю я, убрав устало волосы со вспотевшего лба и опираясь локтем на дверь машины. Блин. Какой черт меня за язык дернул предложить ему такое? С ума сойду с ним.

Ну, в общем… наверное, лучше знать, чем не знать?

Это вообще не то, что я б была рада знать, конечно… Но, по крайней мере, теперь я еще лучше понимаю, кого я рядом с собой держу.

Мне теперь еще страшнее кажется ситуация, где я, задолбавшись, говорю, что с ним расстаюсь. Если раньше у меня были какие-то сомнения, что он способен меня прикончить, то теперь их не осталось. Ему же просто все равно. Он