После развода. Не предал, а разлюбил - Влада Ветрова

— Меня в постоянные клиенты ты уже получила, — улыбается Руслан. — Но это мало, ты же понимаешь. Особенно для сети.

— Ну это ты загнул! — фыркаю от удивления.

— Думай масштабнее, — подначивает с ухмылкой и здоровым азартом во взгляде.

В общем, снова пускаемся в горячие обсуждения. Юля как-то незаметно покидает кухню, Руслан предлагает пересесть с кофе на диван и начинаются совсем другие разговоры, начинающиеся со слов «а помнишь…». В большинстве своем все они крутятся вокруг дочки, которая периодически дает возмущенные ремарки из серии «я же была совсем маленькая!» из другой комнаты. Мы много смеемся. Я даже на время забываю о Марке. И о том, как муж со мной поступил. Но, кофе давно выпит, а часы показывают десять часов вечера.

— Поеду, — говорю с улыбкой и поднимаюсь.

— Тась, ночь на дворе, останься, — просит Руслан. — Все равно никуда завтра не надо. Я на работу уеду, мы даже за завтраком не встретимся. И гостевая комната есть, там никто никогда не спал.

— Рус, у меня с собой ничего нет и вообще…

— Все, что тебе может пригодиться есть у дочки. У нее вообще на десятерых всего.

— Это не так, — встревает Юля. — Мам, правда, оставайся! Я нашла классную программу для дизайна, можно завтра попробовать придумать, как будет выглядеть твой салон.

— Юль, нет. Поеду. И утром у меня встреча с Надей.

— И что, подруга дороже меня? — бурчит дочь, а спустя несколько секунд нашего с Русланом коллективного шока по случаю ее наглости, морщится. — Позову Ярославу в гости… пока.

Руслан выходит меня проводить. Пока обуваюсь, он открывает встроенный шкаф. И так и стоит, пялится на мою шубу. Встаю рядом и достаю ее сама. Вытаскиваю волосы, разметая их по плечам, застегиваю пуговицы, на бывшего мужа не смотрю.

— Думал, она тебе не нужна, — произносит глухо.

— А кто-то не ищет оправданий, а просто делает, — говорю вместо прощания и выхожу.

Уже дома, в кровати открываю галерею в мобильном и разглядываю снимки с катка, которые Юля все-таки прислала. Мельком думаю о том, что у дочки настоящий талант сюжетной съемки: не фотографии, а прямо кадры из фильма.

И тут до меня наконец-то доходит. В голове точно собирается пазл. Мелочи и обрывки разговоров выстраиваются в одну до омерзения тошнотворную картинку.

Романтичное знакомство с красавчиком у дверей брачного агентства. Заявление Богдана, что его оттолкнула моя неуверенность в себе. Жгучее желание его бывшей жены нас свести. Слова Марка о том, что каждый заслуживает прощения, о том, что в семье его друзей похожие проблемы. Его негодование, относительно того, что он на что-то подписался. То, как Виолетта неуклюже говорила «его друг», тогда как куда проще было произнести имя.

Она подослала его ко мне как тренажер перед встречей с Богданом. Для поднятия боевого духа. И он превосходно справился с задачей, отступив сразу же, как только пересекся с ним. Похвалить бы, так хорошо сыграл чувство. Перешагнуть бы и пойти дальше. Если бы не чертова задержка.

Глава 17

Богдан

Хватает меня на сутки, на протяжении которых я беспрестанно кручу флешку, зажав ее между большим и средним пальцем. Иногда убираю в стол и закрываю на ключ. Тогда — кручу его. Потом достаю, зажимаю в кулак, убираю в карман и чувствую, как она прожигает дыру размером с галактику, утягивая меня за собой.

Я сказал, что все. Хватит с меня. Я дал слово, что больше не куплюсь ни на одно интервью. А с другой стороны, я дал его Виолетте, а не Таисии…

— Да к черту, — раздражаюсь еще сильнее и вставляю флешку в разъем ноутбука.

Ночь не спал почти, все думал, думал, думал… надо оно мне? Не надо? Решил, что нет. Даже как-то умудрился уснуть. И проснулся с той же зудящей и сводящей с ума мыслью.

Ну посмотрю я его, что с того? Об этом даже не обязательно никому знать.

Встаю и иду до двери, закрывая ее на замок. Так точно никто не узнает. Еще наушники и никаких проблем.

Только возвращаюсь обратно к столу — стук.

— Богдан, ты едешь? — Виолетта дергает за ручку, а я скриплю зубами от злости.

— Позже! — рявкаю, не сдержавшись.

Пора с этим заканчивать, пока я на кого-нибудь не набросился из-за скопившегося внутри напряжения. Да и что нового я могу услышать? Все те же извинения. Что сделано, то сделано.

Устраиваюсь и включаю запись. Поначалу только головой качаю над настойчивостью Таисии. Как же я ошибся с первым впечатлением, у этой женщины хватка будь здоров. Мои инвестиции точно окупятся. Только что она несет? При чем тут мои рубашки?

Смотрю на свою грудь и морщусь. Эту Виола дарила совсем недавно, на новый год. И она в самом деле удобная. Сидит тоже идеально. В отличии от старых: за два года с ограниченной физической нагрузкой я прилично так… заматерел. В зале получается качать только верх, кардио отсутствуют, плечи и спина раздались. Короче, я — шкаф. И у меня мало времени, чтобы выбирать что-то самому.

Виолетта, конечно, могла бы свое мнение оставить и при себе. Да, я люблю сплетни. Таисии зачем об этом знать? Это было только наше, личное. Но так тепло на сердце от ее воспоминаний. Не думал даже, что она так ждала этого маленького ритуала перед сном. Казалось, такая глупость.

Момент, когда в глазах бывшей жены вспыхивает злость, ловлю безошибочно. Она становится похожей на дикую кошку с этим вздернутым подбородком и праведным гневом во взгляде. Но когда узнаю, что вся ее ярость направлена исключительно на меня, конкретно впадаю в ступор.

«А я думала, умирает! Умирает!».

«Добился меня, покорил меня, приручил меня и бросил!».

«Он обещал…».

'… так какого черта⁈'.

«Отомстить мужу за его смерть, пока он жив!».

«… я все-таки умерла первой. Как и планировала».

«… он не сдержал слово только однажды».

Рубашка все же жмет. Грудь так высоко вздымается, что расходятся полы. Дышу, дышу, а воздуха все равно не хватает.

Она не искала утешения. Почему-то именно желание заменить меня кем-то другим добивало сильнее прочего. А у нее его не было. И нет. Моя жена — просто безжалостная мстительная стерва. Отчаянная в своем горе. Отчаявшаяся.

И это так чудовищно… глупо! Что я не выдерживаю.

Вытаскиваю наушники, захлопываю ноутбук и встаю. Печатая шаг, иду до двери. Грудину от эмоций распирает, от попыток дышать глубже кружится голова. Руки трясутся так, что приходится сжать пальцы в кулаки. И