После развода. Не предал, а разлюбил - Влада Ветрова

— Прям уж, — мямлит недоверчиво.

— Меня недолюбили в детстве, это факт. А тебя — в сознательном возрасте, — говорю то, что думаю. С ней — всегда. — Прости, но это чувствовалось, — пытаюсь немного смягчить, ощутив, что ее тело напряглось. — Такой отдачи, как от тебя, я не получал никогда. Вся ласка и вся нежность возвращаются в десятикратном размере. И твои руки… — блаженно прикрываю глаза и мну ее пальчики на своей груди. — Ты чувствуешь тело. Абсолютно естественно, на интуитивном уровне выискиваешь точки и уделяешь им особенное внимание. Я даже не знал, что во мне столько эрогенных зон. Я самого себя не знал до встречи с тобой.

— Прервемся? — роняет невинно, просовывая пальчики под полу моей рубашки.

— Можешь начинать, я хочу договорить, — позволяю милостиво. Тася сдергивает резинку со своих волос и с одним импульсивным движением тела оказывается верхом. Какая же она сексуальная в своем желании! А я явно переоценил себя. — Красавица моя, — бормочу, мутно глядя на нее. — Прервемся…

После сил на разговоры не остается. Лежу как парализованный, полностью расслабленный и умиротворенный. Закрыть глаза и уснуть — единственное желание в тот момент. Но она — помнит.

— Продолжим? — спрашивает робко.

— Немного сбился с мысли…

— Мне интересно только одно, — произносит поспешно. По голосу слышу — волнуется. — Просто я… у меня… уф-фф! — немного злится. — Как ты все это говоришь?

— От сердца, — хмыкаю.

— Меня сильно впечатлил тот массаж.

— Тогда я понял, что больше себе не принадлежу.

— Мне? — шелестит чуть слышно.

— Тебе.

Удовлетворенная ответом женщина наконец-то замолкает. Я закрываю глаза, позволяя расслабиться каждой мышце, почти проваливаюсь в сон, как она снова осторожно зовет меня:

— Марк?..

— Да, любовь моя, — бормочу, одной ногой пребывая в царстве Морфея.

— Мне нужно тебе что-то сказать…

Напрягаюсь так, что сон как рукой сдувает. Дотягиваюсь до ночника, включаю тусклый свет, разворачиваюсь, чтобы видеть ее глаза. А она даже моего взгляда выдержать не может, большие испуганные глазки так и бегают.

— Говори, — в приказном тоне, да еще и с такой интонацией, что она вся сникает.

— Я пока не знаю наверняка… — мямлит и облизывает губы.

Понятия не имею, куда подул ветер, но сердце разгоняется так, что в боку колоть начинает. И от того, как резко она перевоплотилась из роковой наездницы в подтаявшее на солнце мороженое только накаляет градус.

— Я уже достиг того возраста, когда инфаркт — это нормально, — хриплю на изломе. — Ну?

— Этот массаж и все, что было после… я была… мы были… так распалены, что…

— Тася! — рычу, повысив голос.

— У меня задержка! — выпаливает быстро. — И если да, я ни за что в жизни не сделаю аборт!

— Таська… — пропеваю, вмиг превратившись в сахарную вату, намотанную на кулак ее непоколебимой уверенности. — Если да, я — самый счастливый мужик на планете. А если нет… хочу, чтоб было да.

Сгребаю ее в охапку, жму к себе. Теперь и уснуть можно. Теперь и сдохнуть не жалко. Теперь… жизнь только начинается.

Эпилог

Марк

— Марк… — сонно сипит жена. — Он кричит.

— Слышу, — отвечаю в той же манере.

— Твой сын, — воздействует на совесть.

— Мой.

— Марк! — рявкает и толкает меня в бок.

Я люблю ее. Люблю сына. Но, как выяснилось, я, черт возьми, люблю спать! Всю ночь! Без пробуждений!

— Я больше не могу, — хнычет Таська, уткнувшись лицом в подушку. Запрещенный прием, к которому она прибегает только в экстренных случаях.

Сгребаю в кулак остатки воли и жизненных сил. Целую жену в плечо, воскресаю и иду на вой. Забираю Ромку из кроватки, прикладываю к себе и отправляюсь в увлекательное странствие по детской, поглаживая продолжающего страдать пацана. Минут двадцать спустя, когда он вновь засыпает, возвращаюсь в семейное ложе победителем.

— Мой герой, — сквозь завесу сна бормочет жена.

— Этот — последний, — напоминаю тихо, но твердо.

— Ребенок? — фыркает и улыбается, не открывая глаз.

— Салон, — вношу ясность, хотя она и так поняла.

Моя жена — бизнесвумен. За три с половиной года, что мы вместе, она открыла четыре массажных салона. Завтра презентация пятого. Начала она еще до беременности, параллельно планируя свадьбу и занимаясь обустройством моей холостяцкой берлоги, а когда нам наконец-то удалось зачать, так воспарила духом, что разошлась и превратила один салон в сеть. Да, у нее была поддержка ее неуемной подруги. Да, ее дочь втянулась в дизайн и детально проработала, можно сказать, лицо ее бизнеса. Да, я помог финансово. Но она — сделала. Она — воплотила в жизнь. Так сильно, как ей, я гордился только сыном, когда он впервые самостоятельно перевернулся на живот. Но, довольно. Мне слишком сильно нравится видеть ее в свете дня.

— Я уже сказала «да», — мурлычет Тася и опускает мягкую теплую ладонь на мое сердце. — На все. Авансом.

— За красивые глаза? — хмыкаю и пристраиваю свою руку поверх ее, поглаживая тонкие длинные пальчики.

— За них… — шепчет, слабо улыбаясь. Двигается ближе и касается губами моего плеча. Затем снова, чувственнее, это уже больше похоже на поцелуй. Следом — несильно прикусывает, шумно выдыхает и сообщает: — Вот что ты за человек такой? Я проснулась. Хочу любви.

С ее появлением в моей жизни я сам будто проснулся. Очнулся. Не думал даже, что способен на такое глубокое чувство. Сломя голову нестись с работы, с удовольствием вдыхать запах созданного любимой женщиной уюта, обнимать и целовать свою семью, слушать, как прошел их день, делиться самому, ощущая неподдельное не наигранное внимание. Оберегать, заботиться, баловать. Своими руками создавать то, что не сумели или не захотели дать мне мои родители.

Просто не было. За ту идиллию, что мы имеем сейчас, пришлось побороться. И первым ударом стал отрицательный тест на беременность. А мы уже загорелись. Мы-то уже размечтались. В голове несколько дней гуляла шальная радость, пока не услышал, как Тася всхлипывает в ванной. Пришлось бороться со страхами. С неуверенностью в себе, которая вновь ее поглотила. Тогда я впервые почувствовал ответственность за живого человека. Кажется, только тогда осознал, что то, что болтается у меня между ног — не просто принадлежность к полу. Ощутил тяжесть собственных яиц и вытащил свою женщину из болота сомнений.

Чтобы не зацикливаться на неудаче, Тася занялась развитием своего дела. Тут тоже не все гладко. Деньги она брать отказалась, вместе с подругой наскребли по сусекам, от чего лично меня страшно корежило, но пришлось идти на уступки. У них получилось. Открытие было скромным, как и само место, но тогда еще невеста страшно собой