Злодейка в быту - Мстислава Черная

— Да, поэтому будь очень осторожна и не относись к подарку легкомысленно.

— А веер?

Последний предмет в шкатулке — складной веер. Бумага искусно расписана цветочным узором, а ручку украшает пара разноцветных бусин.

— Сорви жемчужину и взмахни. Перламутрово-голубая пошлет зов о помощи, золотая поднимет бурю.

— Благодарю, отец.

— Эту шкатулку приготовила для тебя твоя мать, Юйлин. Не я.

— Она… небожительница?

Шаоян предположил правильно?

Ответить отец не успевает, нас перебивает крик снаружи:

— Беда, господин! Мятежники штурмуют главные ворота!

Глава 35

Мы с отцом переглядываемся, и я прячу шкатулку в рукав. Как бы мне ни хотелось, но, увы, сейчас не время для откровений о прошлом. Впрочем, обеспокоенным отец не выглядит — то, что поместье не охраняет стража, не означает, что прорваться через ворота легко.

— Я посмотрю, что там. Отдыхай, пап.

— Юйлин?

— Мм?

Чему он так удивлен?

Не дожидаясь пояснений, я выхожу. Кажется, кто-то из слуг хотел последовать за мной, но я жестом останавливаю и прибавляю шаг.

— Юная госпожа, — летит в спину растерянный голос момо, но я игнорирую.

Атмосфера в поместье угнетающая. Место, которое я привыкла считать уютным домом, словно чужое, а настоящий дом… это жилой павильон у озера, созданный магией из руин.

В переднем дворе по-прежнему никого. На долю секунды я сбиваюсь с шага — а как флейтист смог попасть на территорию поместья, не взламывая защиту? А если он ее повредил⁈ Нет, тогда бы бунтовщики уже прорвались через ворота, а пока что, слава небесам, шум снаружи, и шум этот нехороший. Крики толпы меня мало пугают, а вот грохот ударов чем-то тяжелым по створкам нервирует.

Больше всего мне не нравятся выражения лиц собравшихся у ворот стражей. Их всего четверо, те, кто сопровождал меня, вернуться еще не успели.

Крики становятся громче, злее.

Меня наконец замечают.

— Юная госпожа⁈ — несдержанно восклицает самый молодой из охраны и тут же получает тычок от командира.

— Юная госпожа, могу я узнать, почему вы здесь? — спрашивает тот, но гораздо тише.

— Встаньте, не будьте такими вежливыми.

Понимаю их удивление.

— Юная госпожа пришла? — раздается снаружи. — Пусть выйдет!

— Юная госпожа, это небезопасно.

— Да-да! Пусть выйдет!

Почему бы… не проверить свои силы? Ничего самоубийственного я совершать, разумеется, не собираюсь. Я всего лишь отталкиваюсь ногой и закручиваю вокруг себя поток ци. Со стороны мой трюк выглядит настоящим полетом, хотя на деле это всего лишь прыжок, усиленный магией.

Я приземляюсь на стену чуть правее ворот. По обе стороны раздается вздох удивления, и наступает тишина. Интересно, если я покажу силу, мятежники разбегутся? Хотелось бы…

Пока же хватает уже произведенного впечатления. Только вот надолго его точно не хватит, потому что собравшиеся внизу больше похожи на разбойников, чем на взбудораженных мятежом оборванцев, пришедших в поисках наживы.

Раздаются первые сальные смешки и предложения спуститься. Бунтари подначивают друг друга.

— Так вы пришли не для того, чтобы рассказать министру Тану свои обиды, вы пришли устраивать беспорядки?

— И что ты нам сделаешь? Думаешь, научилась прыгать как блоха и можешь смотреть на нас сверху вниз⁈ — В ладони главаря — полагаю, именно он командует — вспыхивает шаровая молния.

Я закрываюсь куполом раньше, чем он успевает ударить, и молния, влетев в преграду, рассыпается безобидными искрами.

— Пошли прочь, — спокойно приказываю я и на молнию отвечаю многохвостой энергетической плетью.

Только главарь пытается прикрыться подобием моего купола, но его попытка с треском проваливается. Каждый хвост находит свою цель, раздаются переходящие в вой крики, и двое уцелевших, стоявших дальше всех и вовремя шарахнувшихся, без оглядки припускают прочь. Остальные, в том числе и прихрамывающий главарь, — за ними.

Я позволяю им уйти с некоторым сомнением. Было бы правильно задержать бунтовщиков, тем более я уверена, что они так или иначе связаны с третьим принцем, но… Оглушила бы я их, хорошо. А потом? Куда их девать? Вести в магистрат и надеяться, что они не вырвутся по пути? Ладно если просто разбегутся. А если нападут, а я не смогу защититься? Гораздо важнее, пришлет ли третий принц другой, более подготовленный отряд?

Свист раздается откуда-то сбоку.

Перед лицом возникает стрела, острый пятигранный наконечник уже в сантиметре от глаз.

От неожиданности я оступаюсь и чувствую, как кто-то поддерживает меня со спины. Миг спустя до меня доходит, что стрела никуда не летит. Наконечник хищно поблескивает металлом, топорщится белоснежное оперение, а древко зажато в руке… флейтиста, который и не дал мне упасть.

Я чувствую, как мои глаза широко распахиваются.

— Прекрасная фея, вы могли пострадать. Пожалуйста, будьте осторожнее. — За легким укором мне чудится не ирония, а издевка.

Его объятия становятся крепче. Не дав мне опомниться, флейтист вместе со мной плавно опускается на землю и только после этого отводит от меня стрелу, опускает ее наконечником вниз.

— Юйлин…

— Папа⁈

Как давно он пришел и как много видел⁈

Флейтист моментально отстраняется и приветствует отца глубоким поклоном, как младший старшего.

— Господин заклинатель…

— Я всего лишь странник, министр Тан. — Флейтист выпрямляется.

— Вы помогли моей дочери, господин заклинатель. Я в долгу перед вами. — Отец тоже складывает руки перед собой.

— Министр Тан, я не смею. Я пришел, чтобы выразить вам свое почтение, однако вижу, что сейчас не лучшее время для этого. Позвольте спросить: кто посмел штурмовать ворота вашей резиденции и направлять оружие на юную госпожу?

— В столице бунт, господин заклинатель. Я сожалею, что вы стали свидетелем столь неприятной картины.

— О чем вы, министр Тан? Беспорядки в городе не ваша вина. Это вина зачинщика, который должен ответить перед справедливым судом. Я убежден, что простые люди не должны страдать из-за алчных амбиций негодяя, не знающего уважения к своему отцу. Я чувствую себя обязанным вмешаться.

— Но…

Флейтист исполняет очередной поклон, почтительный и элегантный. И под перелив невесть откуда заигравшей мелодии — флейты в его руках нет — он исчезает, словно растворяясь в воздухе под затухающий перезвон.

Вот же.

— Дочь, объяснись.

Я пожимаю плечами:

— Что ты хочешь от меня услышать, пап?

— Не притворяйся. Я, по-твоему, слепой, не видел, как он на тебя смотрел?

— Как?

Папа окидывает меня тяжелым взглядом с головы до пят и скрывается в переднем павильоне. Я медлю — пытаюсь