Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

смеются, им весело. Даже не подозревая, какой жестокой бывает настоящая травля. Как быстро они сами намочили бы штаны и пустили сопли, вспомнив о добрых мамочках, столкнись с её настоящим лицом.

Они громко регочут, но только до момента, когда замечают в проходе арки мою высокую фигуру и слышат шаги тяжелых ботинок.

Я подхожу медленно, и останавливаюсь перед притихшей сопливой стайкой. Говорю, не повышая голоса, но так, чтобы стало ясно:

— Вон отсюда, щенки. Иначе жопой станет ваша жизнь. Пошли нахер!

Они убегают так быстро, шелестя подошвами ног, словно их сдул ветер, и через мгновение коридор арки уже пуст. Здесь только я и дочь Евы, которая намного умнее пацанов, потому что первой заметила меня и верно расценила опасность.

Она прижалась спиной и руками к холодной стене и распахнула глаза от ужаса. И этот ужас заставляет ее дрожать сильнее, чем до того, как я здесь появился.

Я подхожу и сажусь перед ней на корточки, чтобы мое лицо оказалось на уровне ее глаз.

— Привет, Мария, — спокойно говорю.

Она секунду моргает сквозь слезы, которые стоят в глазах, прежде чем осторожно, но отрицательно качает головой.

— Нет, я не Мария. Я Марио, мальчик.

Она очень похожа на свою мать, тот же цвет глаз и взгляд. И то же робкое, но твердое отрицание в голосе.

Странно, Ева любит своего ребенка, в этом невозможно ошибиться, так зачем ей этот маскарад, который однажды для ее дочери может обернуться бедой?

— Не для меня. Но я не стану раскрывать твой секрет.

Она молчит, и я спрашиваю:

— Боишься? Кого больше, меня или их? — показываю легким кивком в сторону убежавших мальчишек.

Она не отвечает, и я догадываюсь:

— Значит, меня. Зря, Мария, дома ты была куда смелее, помнишь?

Вот теперь она еле заметно кивает. Я протягиваю руку и вытираю большим пальцем слезы с детской щеки.

— Я видел, ты не плакала при них — молодец. Но одной силы духа мало. Чтобы защитить себя, нужна смелость и хитрость. Как у твоей мамы. Сейчас ты не поймешь, поэтому просто запомни: у мужчин есть две болевые точки — это пах и гордость. И если от первого удара любой из твоих обидчиков оправится, то от второго никогда.

— Я хочу.… просто, чтобы они меня не замечали!

— Это невозможно.

— Почему?

— Зло всегда чувствует слабость и не слышит желаний. Ты девочка, и никогда не сможешь победить мальчишку силой. Не будет этих, будут другие. Но ты станешь сильнее любого из них, если научишься бить по гордости. Словами, а не кулаками. Без страха, если хочешь победить. А силы духа у тебя хватит, Мария. Просто не жди и не прячься.

Она продолжает смотреть на меня распахнутыми глазами.

— Я.… я не могу. Мне нельзя.

— Тогда однажды ты окажешься здесь одна, и никто не сможет тебя защитить.

Малышка это понимает, потому что поджимает губы, чтобы не расплакаться сильнее, и шмыгает носом.

— Но сейчас здесь я, — продолжаю, — и ты говоришь со мной. А значит, тебе больше не страшно. Когда я рядом, ты можешь никого не бояться.

В арку заглядывает учительница, и приходится пояснить:

— Синьоре Лидии позвонили из школы, потому что не смогли связаться с твоей мамой, и попросили тебя забрать. Я могу это сделать вместо неё и отвезти тебя домой, или уйти. Как скажешь, Мария, так и будет.

Она оглядывается на женщину, затем смотрит на меня и неуверенно кивает.

— Хорошо.

— Но нам придется соврать твоей учительнице.

— Знаю.

— Тогда идём. — Я встаю и беру девочку за руку. Когда мы выходим во двор, в котором испуганно жмутся друг к другу её недавние обидчики, говорю:

— И можешь показать мальчишкам средний палец. Моего деда тоже зовут Марио, и знаешь, он бы так и сделал.

Глава 14

Ева

Сегодня солнце не показывалось с самого утра, небо над Ломбардией хмурилось, как перед дождем, и на северо-восточном шоссе второй день моросило, словно сама погода отвечала моему настроению.

В первую половину дня я успела съездить в Милан и снять наличными свои небольшие сбережения. После чего заехала в пару магазинов на выезде из города и купила для нас с Марией блеклые куртки и неприметные шапки в отделе распродажи. Не забыла про краску для волос и кое-какие вещи на первое время.

Карла с утра не позвонила и не оставила никаких сообщений. Я боялась думать, почему, и в то же время не хотела знать. В её туристическое агентство мне больше пути не было и, как только вышла из банка, я сразу же заменила карту мобильной связи в телефоне на запасную, которой пользовалась ещё до переезда в Бергамо и всё это время носила с собой.

А чтобы «потерять» старую, заехала на автобусную станцию и уронила её на ступеньки автобуса, направляющегося из Милана в швейцарский Берн, в который «по ошибке» заглянула.

Уже в полдень, возвращаясь из Милана по шоссе в сторону Брешуа, думая о нашем с Мари настоящем и наблюдая, как дворники смахивают капли мороси с лобового стекла, я неожиданно передумала продавать свой старенький «Фиат».

После ремонта Ангела мой небольшой седан меня не подводил, и половину дороги я придумывала причины, почему не могу без него обойтись.

Лучше куплю аэрозольную краску и перекрашу автомобиль где-нибудь в лесу. И лучше в неприметный серый цвет. Люди никогда не запоминают марки серых машин, незнакомцев в серых куртках, и безликие лица в надвинутых на лоб шапках и в солнцезащитных очках.

Сегодня солнца не было, поэтому на моей голове сидела серо-коричневая кепка неопределенного оттенка, капюшон и очки за один евро с прозрачными пластиковыми стеклами в грубой оправе, с которых я сняла наклейки кукольных глаз.

Я приехала в Брешуа к часу дня и в следующий час успела посмотреть из машины несколько мотелей, прежде чем остановила выбор на самом неприметном. Думаю, нам с Марией лучше провести в нем несколько дней, прежде чем мы переедем в съемную квартиру в другой части города.

Однокомнатная квартира сдавалась недорого, и дом был старый, а место, когда я к нему подъехала, и близко не напоминало коттедж синьоры Белуччи и холмы Бергамо, к которым мы успели привыкнуть. Однако это было лучше, чем жить в тревоге и страхе за наши жизни, и я решила сегодня же вечером списаться с владельцем.

У меня ещё оставалось немного времени, прежде чем придет пора ехать в школу за Марией, вчера я не поужинала и