Саймон - Анна Есина

Лепрекон рассмеялся, и в его смехе впервые за всё время прозвучала искренняя радость:

— Да куда я денусь с подводной лодки? Хотя… — он хитро прищурился, — если что, я знаю пару трюков.

Игнат только покачал головой, улыбаясь. Иногда лечить пациентов было сложнее, чем проводить сложнейшие операции. Особенно когда эти пациенты — упрямые лепреконы, привязанные к своему золоту сильнее, чем к собственному здоровью.

Они с Гелей вышли в коридор и переглянулись.

— Отлично поработали, — одобрил главврач. — С каждым следующим пациентом ты становишься всё увереннее. Через полгода сама себя не узнаёшь.

Они направились в сторону приёмного отделения.

— А что это за разговоры об обучении за границей? — припомнила вдруг Ангела утренний разговор с Семёном. — Мне нужно будет уехать в Чехию, чтобы получить диплом об образовании?

— Отправлю тебя — уедет и Саймон. Вряд ли это здравая идея. Я планировал организовать что-то вроде краткосрочных курсов повышения квалификации для всего персонала прямо здесь, в клинике. В утренние часы работа, в вечернее — обучение, думаю, это будет оптимальный вариант для всех.

В дверях, отделяющих стационар от приёмного отделения, они столкнулись с Кирой.

— Вы уже закончили обход? — напряженно спросила она, но почему-то смотрела только на Гелю.

— Да, лепрекон был последним. Вампира и сирин [волшебная птица с человеческим лицом, чьё пение обладает магической силой и считается знаком божьего слова] со сломанным крылом выписали, остальные продолжают находиться под наблюдением, — с деловой чёткостью отчеканила Геля.

— Меня, кстати, Кира зовут, — хирург протянула тоненькую ладонь.

— Я знаю, Сёма о тебе постоянно говорит, — Геля подала в ответ свою и представилась.

— Я тоже тебя знаю, хоть и заочно. Сай постоянно о тебе думает.

Игнат молча таращился на Киру, та всячески игнорировала его присутствие.

— Как прошёл твой первый день?

— Кира, можно тебя на минутку?

Главврач направился к своему кабинету.

Кира, наоборот, поспешила в стационар, так и не ответив на просьбу начальства. Геля сделала вид, что ничего не заметила, и направилась к столику администратора, где вовсю болтали Радик, Лира и ещё незнакомый ей старичок с очень живыми глазами, который представился Баженом.

— А где Сёма?

— Зашивается в третьем оперблоке, — ответила Лира.

— Зашивается — это в смысле очень занят или?..

— Пузя его штопает, Саймон вправлял вывих бесу, а тот возьми и дёрнись! — закончила Лира, закатив глаза. — Теперь у него на заднице будет ещё один шовчик. Пузя говорит, что это даже стильно смотрится.

— Погодите, — Ангела нахмурилась, — так Семён вправлял вывих бесу, а тот дёрнулся, и теперь Сёма зашивает последствия?

— Почти, — хмыкнула Лира, протирая стойку рецепшена влажной тряпкой. — Точнее, Пузя зашивает последствия того, как бес дёрнулся, то есть преспокойно штопает Семёна.

Ангела похолодела.

— Где чёртов третий оперблок?

Радик махнул в сторону распашных дверей с цифрой «3» на прозрачном окрошке.

— Ох уж эти бесы, — вздохнула Лира. — Эти ребята такие непоседливые, что даже анестезия не всегда помогает.

— А что с бесом-то случилось? — поинтересовался Бажен.

— Да обычное дело, — махнула рукой Лира. — Залез на карниз подсматривать за ведьмой, получил по заднице метлой, упал неудачно. Теперь вот страдает, но извиняться перед той ведьмой, которая его приложила, отказывается наотрез. Говорит, что просто вел охоту за желтопузыми синичками.

В этот момент Ангелина вбежала в третий оперблок и увидела потрясающую картину: Семён распластался на столе лицом вниз, сверкал голым задом, а сбоку от него стоял тот самый упитанный мужчина лет сорока, которого все звали Пузей.

— Да чтоб тебя! Пузя, ты куда нить тянешь?! — донёсся возмущённый вопль вампира.

— Туда, куда надо! — раздался в ответ весёлый голос. Кругленький мужичок держал медицинскую иглу… нет, не в руке, а зажимал её между щупальцами. Рук и ног у него попросту не было, лишь беснующееся разнообразие хаотичных отростков с присосками, которые извивались в разные стороны. — Расслабься, клычок, это последний шов.

— Доверился дилетанту, — проворчал Семён. — Нужно было сразу к фее-целительнице идти!

— Твоя же вроде ангел, а не фея, — усомнился Пузя. — Кстати, тогда бы я упустил возможность посмотреть, как ты злишься! Ну уж нет, коллега. Это зрелище бесценно.

Геля покачала головой и тут же бросилась к своему парню.

— Сём, ты как?

— А ничего, жить буду, — он приподнял голову и вытянул губы трубочкой, явно требуя поцелуй.

— Вот только полужопицы навсегда потеряют свою симметричность, — с тоской предрек Пузя.

Геля осторожно взглянула на ранение. Глубокий порез рассекал левую ягодицу. Края раны были ровными, словно кто-то провёл по коже острым как бритва лезвием. Геля склонилась к лицу вампира, оставила на его губах сочувственный поцелуй и аккуратно обработала кожу вокруг пореза антисептиком, стараясь не причинить лишней боли.

— Да не переживай ты так, — хмыкнул Сёма, пытаясь принять более удобное положение. — Не впервой мне получать раны в самых неожиданных местах.

— Вот именно, — проворчал Пузя, доставая из ящика стола новую упаковку шовного материала. — И каждый раз в новом месте. Когда ты уже научишься беречь себя?

— Когда перестану спасать всяких непутёвых бесов от их же глупости, — парировал Семён, но тут же поморщился от резкой боли, когда Пузя снова приступил к шитью.

Геля внимательно следила за действиями коллеги, готовая в любой момент прийти на помощь. Пальцами она поглаживала мягкую щетину вампира, а взгляд был сосредоточен и серьёзен.

Пузя тем временем закончил накладывать швы и аккуратно завязал последний узелок.

— Всё, — объявил он. — Теперь главное — не садиться неделю и обрабатывать рану дважды в день.

— Легко сказать, — пробурчал Сёма. — А как же мои пациенты?

— А никак, — строго сказала Геля. — Будешь принимать пациентов стоя. И не спорь!

Саймон хотел было возразить, но, встретившись с решительным взглядом коллег, только вздохнул и кивнул.

— Ладно, уговорили. Но только потому, что вы такие милые.

Пузя фыркнул, а Геля не смогла сдержать улыбку. В конце концов, главное — что Сёма жив и относительно здоров. А асимметрия ягодиц… Ну что ж, у каждого свои шрамы.

Глава 17

Кира хотела уйти никем не замеченной, поэтому главному входу предпочла дальние северные ворота. Ей требовалось побыть одной, осмыслить всё случившееся.

Вчера дать Игнату согласие быть его женщиной, стать с ним единым целым, казалось здравой идеей, а сегодня… Она испугалась той власти, что он имел над ней. Более того, мысль засесть дома, с головой уйти в быт и воспитание потомства засела в мозгу на манер раковой опухоли, и ей категорически не нравились столь резкие смены курса.

Да, он очень красивый вампир, королевских кровей, завидный жених и всё