За туманными вратами - Елена Эйхен

отправил их вслед за всем остальным. Покинув зал Вира, мы прошли уже знакомым ходом мимо множества закрытых дверей и открытых проемов, поднялись по лестнице и вошли в мой грот.

***

– Чего-то не хватает, – сказала я, осматривая зал с дырой во внешней стене.

– Например?

– Дай, пожалуйста, уголек.

Вир вытащил из мешка длинную черную палочку толщиной в пять карандашей и протянул мне. Прихватив пень, оказавшийся довольно тяжелым, я вышла из грота. Поставила ношу перед входом снаружи и, взобравшись на пень, отогнала светлячков с каменной стены над проходом. Жирно вывела углем: «Mila ka teremok», что означало «Теремок Милы». Вот так, теперь мне нравилось.

– Что еще за теремок? – Спросил Вир.

– Домик такой. Русский. Как-нибудь нарисую и покажу.

– Ты должна была написать «Теремок Амлы», – сказал Вир, но поразмыслив, добавил: – Нет, никто не должен знать твое секретное имя.

Сердце ускорило ход, как автомобиль, несущийся по трассе, и, не справившись с управлением, я потеряла равновесие. Пень закачался во все стороны, но я все еще пыталась удержаться, однако уже через пару секунд поняла – падение неизбежно. Размахивая руками, я пыталась сообразить, как лучше упасть, чтобы не разбить голову и не переломать ноги, а на краю сознания маячила мысль – точно будет больно. Я полетела вниз.

Я зажмурилась. Теплые руки подхватили меня в воздухе. Когда я открыла глаза, вздрогнула и покраснела – Вир неотрывно смотрел на мои губы. По коже пробежала дрожь, а сердце затрепетало.

– Допрыгалась, Амла? – Голос Вира сорвался, а глаза его блестели, словно отражая десятки солнечных бликов. Молчание затянулось. Его дыхание коснулось моей щеки. Лицо приблизилось, и напряжение между нами стало ощутимым. На мгновение прикрыв глаза, Вир лишь едва коснулся моих губ своими. Нет, не поцеловал – лишь коснулся, затем глубоко вдохнул мой аромат. Оставив на моей коже электрические разряды, Вир опустил меня на землю и отвернулся. Кажется, в тот момент я забыла свое имя.

Когда Вир снова посмотрел на меня, его лицо казалось совершенно спокойным, но в глазах полыхали языки пламени, и где-то в глубине таилась нежность, которую он так и не сумел спрятать. А я опустила взгляд, чтобы он не заметил переполняющих меня чувств.

Оказавшись в гроте, Вир вытащил из мешка что-то блестящее. Подойдя ко мне, взял за руку и надел на нее еще один браслет, только на другое запястье. Круглый, тонкий и изящный, с бирюзовыми камнями, как на первом браслете, этот отличался тем, что в центре выделялся камень побольше. Я ощутила его вес – прохладный металл касался кожи, даря чувство защищенности.

– Это… зачем?

Голос мой дрожал.

– Это будет тебя охранять, – сказал Вир таким тоном, как будто это и так всем понятно.

– Но у меня уже есть браслет…

Я растерялась. Столько драгоценностей, да еще и таких красивых, на мне никогда не было. Пусть даже это для дела, но я не привыкла… Мысли метались, словно бабочки. Я не знала, как реагировать: восхищаться его мастерством или бояться того, что браслет потеряется. Вряд ли тетя мечтает отдать кучу денег ювелиру за пропавшее золото.

– Так надо. Просто носи. Этот тоже сделал я сам.

Вир избегал моего взгляда, впрочем, и я его тоже.

– Когда ты его сделал?

Вир быстро посмотрел на мои сережки, и сказал:

– Давно.

– Как он называется?

– Это все «Капля росы».

***

Той ночью я впервые осознанно спала на вуали. Вспоминая наставления учителя, перед тем как лечь, я попыталась сосредоточиться и отправить запрос вселенной. Я очистила ум от посторонних мыслей, подумала и сформулировала вопрос: «Что здесь происходит?» Позже я поняла, что он был неправильным и даже глупым, ведь космос не мог знать, что именно из происходящего меня интересует. Но, как известно, понимание приходит с опытом.

Какой вопрос, такой и ответ. Мне приснился совершенно бесполезный сон – так я подумала тогда. Все, что я увидела, казалось либо бессмысленным, либо просто отголосками того, что я и так уже знала.

На берегу стремительной реки гуляет теплый ветерок. Брызги, летящие от воды, ласково щекочут кожу. Капля падает на губы, просачиваясь внутрь и разливаясь сладким нектаром. Благотворная энергия гор и лесов сплетается с потоками солнечных лучей, одаривая радостью все живое: ароматы цветов звенят над рекой, разноцветные попугаи заливисто щебечут, сбиваясь в стайки, резвясь над холмами. Повсюду снуют беззаботные животные.

Темноволосый парень на другом берегу смотрит на меня – я знаю, хоть и не вижу его лица. В груди нарастает тоска, волнами расходится по телу, проникает в каждую клеточку и оседает соленой горечью. Набегают тучи. Дует леденящий ветер, разнося колючие брызги. Парень на том берегу растворяется в пространстве, оставляя лишь мерцающие следы, которые расходятся в разные стороны.

По ветру гуляет шепот. Вкрадчивые голоса пробираются в сознание, предрекая страшные дни. Птицы падают в темные воды, и их уносит течением. Животные разбегаются.

Позади раздается плач. Я оборачиваюсь – сестра. Она теряет телесную оболочку и исчезает в черной воронке, протягивая ко мне руки и соединяясь с десятками теней. Я стремлюсь к сестре всей душой, но не могу и пошевелиться. Не хватает веры в себя. Я так слаба. Совсем одна.

В нос бьет запах гари, желудок сводит от тошноты. В воздухе разлетаются горящие страницы толстой книги, тяжелая обложка которой оказывается в моих руках и больно обжигает пальцы.

Вдруг все затихает. Над горами разлетается звук, подобный тиканью часов. Он сводит с ума, и я ищу пересохшими от дыма глазами источник. На многоствольном дереве висят выросшие втрое настенные часы из моей спальни. Они дышат, словно живые. Стрелки плавятся и стекают черными каплями в реку, окрашивая воды.

В воздухе висит ожидание.

***

В ночной тишине раздался грохот. Я подскочила так резко, что ударилась рукой о каменную стену. Возможно, я еще не до конца проснулась, а может, это действительно было так – сквозь дыру на меня смотрел монстр. Он не походил на тех ракшасов, что я видела прежде, но явно был с ними связан. Грязно-синяя шерсть покрывала морду вокруг пронзительно зеленых глаз. Он смотрел на меня, или мне так казалось, а затем исчез, отдаляясь и растворяясь в ночном тумане.

Вир, который дремал неподалеку, уже склонился надо мной, когда я пришла в себя.

– Посмотри туда, – сказал он, показывая на вуаль рядом с моими коленями, а потом отошел к окну.

Увесистый камень, обернутый в большой тетрадный лист, оказался у моих ног, а я этого даже не поняла. Я взяла его и развернула. Красивые, аккуратно