Жаркое соперничество - Рейчел Рид

Он зарылся пальцами ног в прохладный песок и слушал шум волн, едва различимый в темноте. Это было приятно. Большая часть его жизни проходила в закрытых помещениях. Арены, спортзалы, гостиничные номера, аэропорты и самолеты.

Кто-то присел рядом, буквально в нескольких дюймах от него. Ему даже не пришлось поворачиваться.

— Нашел, — сказал Илья.

— Ты искал меня?

— Конечно, нет. — Некоторое время они сидели молча. Илья уперся руками в песок за спиной, едва не касаясь рук Шейна, и вытянул свои длинные ноги. Его ступни тоже были босыми. — Я искал это слово, — объяснил он. — Совместимость.

— Что?

— Я примерно знал, что оно означает. Но хотел убедиться.

Шейн на мгновение задумался, но потом понял, что Илья имел в виду.

— О.

— Ты и Роуз Лэндри...

— Да. Несовместимы. Во всяком случае, не в этом смысле.

Илья снова замолчал. Шейн огляделся по сторонам проверить, не было ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы их услышать. Похоже, они были одни. И почти стемнело.

— Когда ты улетаешь?

— Рано, — ответил Илья.

— Я тоже. В Колумбус.

— Торонто.

Илья произнес название города со слегка раскатистым «р» и едва различимым вторым «т». Шейн улыбнулся.

Илья внезапно переместил руку и сцепил их большие пальцы. Первым порывом Шейна было отдернуть руку, но он сдержался. Он закрыл глаза и постарался не надеяться на невозможное, одновременно борясь с желанием положить голову на плечо Ильи.

— В каком ты номере? — прошептал Шейн.

— Двенадцать семнадцать.

— Я хотел бы поговорить. Где-нибудь наедине.

Илья разъединил их пальцы. Шейн сразу же почувствовал потерю.

Илья поднялся и сказал: «До скорой встречи», после чего зашагал в сторону отеля.

Глава семнадцатая

Илья стоял посреди своего гостиничного номера. Действительно ли Шейн хотел с ним поговорить? Служило ли «поговорить» кодовым словом для чего-то другого, как это всегда бывало раньше? Почувствовал ли Шейн сдвиг в их отношениях, который Илья ощутил в их последнюю встречу? Если да, то хотел ли он разорвать эти отношения и сбежать... или наоборот глубже погрузиться в них? А может, он не знал, чего хочет, потому что сам Илья точно не знал.

Зато он знал, что желания их обоих, скорее всего, не имели никакого значения.

Илье хотелось иметь возможность прогуляться с ним вдвоем где-нибудь. Например, по пляжу под луной. Он устал от гостиничных номеров.

Зажужжал телефон. «Я здесь».

Он тут же открыл дверь.

Шейн проскользнул внутрь. Его одежда была помята и слегка запачкана песком с пляжа. Его волосы растрепал океанский бриз.

Он молча пересек номер и сел на край кровати. Сцепив руки, он смотрел в пол.

— Вау, — прокомментировал Илья. — Похоже, все серьезно.

— Это не так... То есть... вроде того. Просто... заткнись на секунду, ладно? — Илья сел на тумбочку прямо напротив кровати, и стал ждать. — Это... — Шейн поморщился. — Это ведь не только я, правда?

— Не только ты?

— Я имею в виду... ты ведь тоже это чувствуешь, разве нет?

— Чувствую что?

— Боже, да пошел ты! Ты знаешь, о чем я! В последний раз, когда мы были... вместе... это было... по-другому. — Илья пожал плечами и отвел взгляд. Он знал, что неправильно реагировал, но чувствовал пугающий прилив эмоций, и не мог позволить Шейну их разглядеть. — Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю, — сердито продолжил Шейн. — Мне и так тяжело, без того чтобы ты вел себя как мудак.

Илья снова посмотрел на него, нацепив маску безразличия.

— Чего ты хочешь, Холландер?

— Я… — Шейн, казалось, не знал, что еще сказать.

— Мы иногда встречаемся и трахаемся. Все просто.

— Просто, — проворчал Шейн. — Точно.

Илья снова пожал плечами.

— Для меня это просто.

— Чушь собачья. — Илья закатил глаза. Почему Холландер вообще говорил все это? Почему именно сейчас? — Я думаю, что я гей, — прошептал Шейн.

Илья удивленно посмотрел на него. А затем рассмеялся.

— Да ну? И с чего ты это взял?

Шейн одарил его сердитым взглядом, что рассмешило Илью еще сильнее.

— Когда мой член в последний раз был у тебя во рту, я тоже подумал, что я, наверное, немного гей, — поддразнил Илья.

— Заебал. Ты не гей.

— Нет, — ответил Илья, посерьезнев. — Скорее би.

— Ну... Я думаю, что я не би, а гей.

Илья с минуту изучающе разглядывал его.

— Ладно. Значит, ты гей. И что с того?

— Ну, это очень важно! Для меня, во всяком случае. Извини, если я тебе надоел!

Илья слез с тумбочки и подошел к мини-холодильнику. Он достал банку колы и банку имбирного эля. Передав напиток Шейну, он сел на кровать рядом с ним.

— Почему ты рассказываешь мне, что ты гей? — тихо спросил он.

Шейн невесело усмехнулся.

— А кому мне еще рассказать?

Илья глотнул колы.

— Ты не единственный гей в НХЛ. Вероятно.

— Я знаю.

— И что?

Шейн вздохнул.

— Это не просто... быть геем, — ответил он смущенно, будто только начинал привыкать к этому слову. — Дело в тебе. В нас. Быть геем — это одно. А встречаться со своим извечным соперником — совсем другое.

— Вот почему это секрет.

— Я знаю, но... — Шейн нервно провел ладонью по волосам. — В последний раз, когда мы были вместе, это было... прекрасно, — тихо добавил он.

Илья помолчал мгновение, но признал:

— Да, было.

— Мне показалось это чем-то... большим.

— Между нами не может быть чего-то большего, Холландер.

Шейн резко повернул голову и посмотрел на Илью.

— А ты бы хотел? Если бы мы могли?

— Мы не можем.

— Я не об этом спросил.

Илья подскочил и с громким стуком поставил банку с колой на тумбочку.

— Это, блядь, не имеет значения!

Шейн вздрогнул и принялся крутить в руках банку имбирного эля, которую даже не открыл.

— Я не могу больше притворяться, что ты мне не нравишься, — сказал он наконец.

— Я тебе не нравлюсь, — возразил Илья.

— Нравишься. Может... может быть, ты мне нравишься даже слишком.

Сердце Ильи пропустило удар.

— Не надо, — простонал он. — Не делай,