Жаркое соперничество - Рейчел Рид

— Что не?

Илья уставился на него.

— Не гей. Я не гей. И я не могу быть... даже задумываться об этом, ясно?

Шейн рассмеялся.

— Ну, у тебя это хреново получается!

— Не на людях. Я не могу... Я не смогу вернуться домой.

— Твоя семья?

— Россия. Я не смогу вернуться домой в Россию.

На лице Шейна отразился ужас.

— Что тебе там грозит?

— Не хочу даже знать.

Казалось, Шейн обдумывал эти слова.

— А твои родители... помогли бы?

Илья покачал головой и уселся на пол у стены.

— Мой отец — полицейский.

— О, — опешил Шейн. — Господи.

— Брат — тоже коп.

— А твоя мама?

— Умерла.

— Мне жаль.

— Я был совсем маленьким, — сказал Илья, махнув рукой, будто смерть матери не имела для него никакого значения, что было далеко от истины. — У меня есть мачеха. Она... очень молодая для моего отца. — Он фыркнул. — Моя мать тоже была очень молода для моего отца.

— О.

Илья медленно выдохнул.

— С моим отцом было нелегко жить. Он очень... придерживается старых взглядов. Очень строгий. Мой брат, Андрей, очень похож на него. Но сейчас... мой отец болен.

— Болен? Чем... рак?

Илья покачал головой.

— Нет. Болезнь Альцгеймера.

— О, черт. Мне жаль. — Илья кивнул. Вот. Теперь хоть кто-то еще знал. — Он, наверно, гордится тобой? Ты же суперзвезда!

Илья чуть не рассмеялся.

— Он не хотел, чтобы я уезжал. Хотел, чтобы я остался в России. — Некоторое время они молчали. — Но я не мог там остаться.

— Это сильно облегчило бы мне жизнь, — пошутил Шейн.

Они оба улыбнулись. Шейн покачал головой и посмотрел в потолок. А Илья просто... смотрел на него. Немного не от мира сего, слишком неуверенный в себе для суперзвезды хоккея, тот был невозможно красивым, горячим и находился на расстоянии вытянутой руки.

— Ты реально выглядишь охуенно, — хрипло сказал Илья.

Шейн поднялся с кровати, поставил свой имбирный эль на тумбочку рядом с банкой колы и присел на вытянутые ноги Ильи.

— Хей, — тихо позвал он.

Илья сдался и потянулся к нему. Как только Шейн оказался в его объятиях, он окончательно отпустил себя. Он наклонился вперед и припал к его губам. На этот раз все было по-другому: он крепко обнимал Шейна, прижимая его к себе, тот нежно держал его лицо в ладонях, а Илья неистово целовал его, вкладывая в поцелуй все то, что не решался произнести вслух.

***

Было уже поздно, Шейн знал, что следовало вернуться в свой номер, но он находился в постели с Ильей. Не просто в постели, а в его объятиях. Илья нежно гладил его по волосам. Шейн крутил в пальцах его распятие.

— Ты религиозен? — спросил он. — Или просто так носишь?

— Я не хожу в церковь.

— Но ты веришь в Бога?

— Да. Думаю, да. — Шейн ничего не ответил. Он просто обдумывал эту информацию. — Думаешь, это глупо? — спросил Илья.

— Нет! Нет, я просто удивлен, наверное. — Илья тихонько засмеялся. — Что?

— Ты не веришь в Бога, но веришь, что если надеть сначала правый конёк, а не левый, то будешь играть ужасно.

Шейн покачал головой и улыбнулся.

— Это другое. Так положено.

Илья фыркнул и поцеловал его в макушку.

— Это моей мамы.

— О. — Шейн перестал крутить крестик и осторожно вернул его на грудь Ильи. — Хочешь поговорить... о чем-нибудь? О своей семье?

— Нет, — отказался Илья. — Не сегодня.

— Но ты можешь в любой момент, имей в виду. Поговорить со мной.

На мгновение Илья замер.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Шейн задумался. Чувствовал ли Илья то же самое? Груз последствий их свиданий. Невозможность большего. Шейн чувствовал это каждый раз. Весь смысл их встреч заключался в том, чтобы дать обоим разрядку, но с каждым разом Шейна затягивало сильнее.

— Мне, наверно, пора.

Илья ничего не ответил. Шейн порывался встать с кровати, но Илья потянул его назад, уложив на себя сверху, и поцеловал, а потом перевернул их обоих, накрыв его своим телом.

— Останься.

— Не могу.

Но Шейну понравилось, что Илья об этом просил.

— Никто, блядь, даже не заметит. Этот уикенд — сплошной хаос.

— Слишком рискованно.

Илья покачал головой.

— Когда ты будешь у меня столько, сколько я захочу?

Сердце Шейна чуть не выскочило из груди.

— Не знаю. При первой же возможности?

— Да. Илья снова поцеловал его. — После того как я выиграю Кубок Стэнли в этом году, мы должны куда-нибудь поехать.

Шейн закатил глаза.

— Ты не выиграешь этот кубок. И куда ты предлагаешь поехать?

— Не знаю. Куда-нибудь, где нас никто не знает.

— Например, на Луну?

— Нет, например... на Фиджи.

— Нет. Будет достаточно одного канадского туриста с айфоном.

— Мы поднимемся в горы. Найдем пещеру.

Шейн грустно улыбнулся. Они никуда не поедут вместе, и оба это знали.

— Ты собираешься в Россию на лето?

— Да.

— Ну тогда...

— А куда ты поедешь?

— В свой загородный дом, — ответил Шейн.

— Звучит здорово.

— Да. Это мое любимое место на земле. — Впрочем, эта кровать составляла серьезную конкуренцию коттеджу на берегу озера. Шейн улегся на Илью, решив насладиться напоследок еще одним поцелуем. — Я должен идти.

Он убрал кудри со лба Ильи, а тот схватил его за запястье и поднес ладонь к своим губам. Он легонько целовал кончики пальцев, отчего у Шейна сбилось дыхание.

— Должен? — спросил Илья.

Боже, как же сексуально звучал его сонный голос — такой усталый и гортанный. Он принялся целовать ладонь.

Шейн закрыл глаза, просто чтобы отключить хотя бы один из перевозбужденных органов чувств. Было так легко поддаться...

— Да, — ответил он. — Да.

С неимоверным усилием он поднялся с кровати и собрал с пола свою одежду. Когда он одевался, из подворотов брюк на ковер посыпался пляжный песок. Илья остался сидеть на кровати, вероятно, наблюдая за ним. Сам Шейн не мог заставить себя поднять голову, боясь, что снова окажется в его объятиях, если хотя бы просто посмотрит в его сторону.

У двери он наконец позволил себе