Соблазнение в академии - Ти Шарэль

сказал Тео, после того я совершила набег на владения Любавы, раздобыла в нагревательном шкафе оставленный для меня ужин и накрыла на стол. Еды с лихвой хватило на двоих.

— Не было, — согласилась я, делая вид, что целиком сосредоточена на еде.

— Могу я узнать причину?

— Можешь, — вздохнула я, понимая, что избежать этого разговора не выйдет. — Вольский сказал, что в обряде пока нет необходимости. Он придумал альтернативный артефакт.

— Нет необходимости? — Тео нахмурился. — Ведь он просил у государя разрешения на обряд. Разве не так?

— Так.

— А теперь в этом нет необходимости? Он передумал?

— Не совсем, — я неловко поерзала. Со вздохом отложила приборы. — Он хочет, чтобы я по своей воле пришла к нему.

— То есть, — медленно произнес Тео, внимательно глядя на меня, — если не захочешь, ты можешь не проходить обряд с Вольским?

— Понимаю, к чему ты клонишь, Тео! — я разволновалась окончательно. Встала, несколько раз прошла от двери до лестницы на второй этаж. Теодор молча следил за моими метаниями. — Но это так ненадежно! Пока не решится вопрос с войной, я буду в подвешенном состоянии! То ли пригожусь, то ли обойдется! Как я могу пообещать что-то тебе, когда мое обещание ничего не стоит?!

— Чуть больше чем через месяц отец объявит о моей помолвке с Дэлией, — в отличие от меня Теодор выглядел спокойным. — Я планировал сообщить о нашей с тобой помолвке на зимней седьмице, но я уезжаю завтра и родителям мне сказать нечего.

Тео сделал паузу, словно надеялся, что возражу, но я молчала.

— Я не стану перечить родителям. Дэлия славная девушка, у нас будет хорошая семья.

Я вернулась на свое место. Спокойствие Теодора коснулось и меня.

— Ты хорошо знаешь ее? — спросила тихо.

— Да. Мы часто виделись в детстве и после. Я знал о планах отца и не возражал. До того как встретил тебя.

— Прости, — вырвалось жалобное.

— Сердцу не прикажешь, — Теодор невесело хмыкнул. — Я понимаю.

— Не в этом дело… — попыталась возразить я, но мужчина меня перебил:

— Разве? Я прекрасно понимаю, что такое долг. Но… если бы я узнал, что на мне больше нет обязательств, я был бы на твоем пороге через пять минут.

— Я не уверена…

— В том-то и дело, — Тео грустно усмехнулся. — Повторю, в этом нет твоей вины. Я всегда понимал, что ты меня не любишь. Не возражай, Лисса. Знаю, что хорошо относишься, доверяешь. Но я надеялся, что после обряда твои теплые чувства станут горячими.

— Тео…

— Не нужно, Лисса, — Теодор поднялся. К еде он так и не притронулся. — Любить — это прекрасно. Я ни о чем не жалею. Когда полюбишь сама, поймешь.

— Я бы поспорила насчет любви, — вслух сказала я, когда за моим бывшим будущим мужем закрылась дверь. — Прекрасно? Вовсе нет. Страшно, нервно и болезненно.

В одном Теодор был прав, я не любила его. Признавала все достоинства, ценила как друга, доверяла и уважала. Но сердце не дрогнуло, когда он заговорил о невесте.

А вот когда я думала об Аде Охана — красивой, женственной и яркой — на сердце словно кислотой плескали.

«Демьяна нет неделю. Вдруг он поехал к ней?»

Любовь — отвратительное чувство, приносящее лишь неуверенность и тревогу, отвлекающее от того, что должно быть первостепенно — долга и ответственности. Я глава рода и не имею права на легкомыслие.

«Но обрядом с Вольским ты убила бы одним камнем двух кроликов — принесла пользу державе и получила бы любимого мужчину. Зачем сопротивляться?»

От этой мысли сладко скрутило низ живота, из груди вырвался протяжный вздох.

Я попыталась представить, какая бы жизнь ждала меня с Демьяном. По всему выходило, что нескучная. Демьян талантлив, остроумен и начитан. Но разве эти качества я искала в будущем муже? Разве не верность, честность и благородство?

О какой честности может идти речь, если мужчина водил меня за нос три месяца? О каком благородстве, если его целью было соблазнить меня? О какой верности, если заигрывая со мной, он содержал любовницу?

Теодор никогда бы так не поступил. И почему так вышло, что восхищаясь определенными мужскими качествами, я влюбилась в мужчину, который ими не обладает?

Да, обряд обеспечит верность, но доверие… Его так легко потерять и так трудно вернуть.

Спать я легла в смятенных чувствах. И сон мне приснился соответствующий. Я то бежала за Яном, то убегала от него. По мрачным коридорам вроде тех, что были в мастерской. А еще во сне были Ада и Теодор. Девушка смеялась, а Тео укоризненно качал головой.

30-е Туманя.

Ночью выпал снег. Не первый, но основательный. Мой яблоневый сад превратился в сказку — ветки припорошило снегом, и одинокие красные яблоки смотрелись дико, но красиво.

Я шла к мастерской, оставляя на свежем снеге первые следы. Большинство учеников уехали к родным еще вчера, остальные безмятежно спали после сложной экзаменационной седьмицы.

Вольский ждал меня в дверях мастерской. Без маски.

— Я хочу пригласить тебя в город, — сказал он, уверенно шагнув мне навстречу.

— Зачем?

— Просто прогулка. В последний день осени. Все должны отдыхать, и ты тоже.

— И тебе можно идти вот так? Без маски? — холодный ветер забрался в рукава, я плотнее запахнула шубку.

— Сейчас я Градский, — Ян улыбнулся лукаво и весело. Так заразительно, что мои губы против воли растянулись в ответ, — мне можно все.

— А как же зеркало? — я все еще сомневалась.

— Подождет.

Неуверенно кивнула, и Градский воспринял это как сигнал к действию. Подхватил под руку и повел к выходу, а потом и к стоянке с самоходками.

— Смешно, наверное, было, когда я расспрашивала тебя про тебя же, — с горечью хмыкнула, вспомнив давний разговор в экипаже. — Тогда ведь еще заметила, что самоходки похожи.

— Не смешно, — Ян открыл для меня дверь, дождался пока я сяду, но не уходил. Стоял, придерживая дверь и глядя на меня, — но, честно скажу, приятно. Приятно, что вспомнила, что интересовалась. Меня тогда разрывало от желания признаться.

Я отвела взгляд. Слишком близко стоял Ян, и слишком сильно хотелось верить в искренность его слов. И слишком страшно ошибиться.

— Куда мы поедем?

— Не в «Приют Чародея», это точно, — Ян усмехнулся, возвращая голосу непринужденный тон. Обошел экипаж и сел за руль. — Есть одно место, которое я никому не показывал.

Мы ехали неспешно. Дорогу замело, и иногда я не видела разницы между ней и полями вокруг. Но самоходка уверенно катилась по неутоптанному снегу, и вскоре я перестала опасаться, что мы застрянем.

— Государь знал, что ты работал в театре?

— Нет, — Ян коротко взглянул