Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки - Yirtimd2

— А… ну… — Озпин поджал губы, помолчал, — надеюсь, она не заставит его делать что-то… ещё более странное.

Айронвуд выдержал паузу.

Коротко кивнул.

— Я за этим прослежу лично. Инструктор Вельвет — одна из лучших. Серьёзная. Ответственная. И никогда не позволит себе фривольностей.

Он сказал это с той самой уверенностью, которой хватает, чтобы выдавать оружие курсантам и отправлять их убивать чудовищ.

Озпин молча смотрел в окно.

Дождь усилился.

Шлёп.

Шлёп.

Шлёп.

Каждая капля будто повторяла слова, что повисли в воздухе:

«Надеюсь… что не позволит…»

* * *

Во Внутреннем Дворце царила уютная полутьма — мягкий свет ламп освещал мраморный пол, полки с книгами, гобелены на стенах. В зале, перед широким экраном, сидел Аркелиос в своём любимом кресле, закинув ногу на ногу. Он был в домашнем виде — яркий халат, пушистые тапки, рожки отполированы до зеркального блеска. На его лице сияла ухмылка, почти зловещая, как у демона, наслаждающегося спектаклем.

На экране в этот момент шёл откровенный фрагмент из воспоминаний Жона. Сначала он, аккуратно и старательно, с серьёзным лицом, наматывает портянку на ногу Блейк. Камера (или, скорее, воображение Аркелиоса) специально акцентирует внимание на её покрасневшие щёки, чуть приподнятые ушки и опущенные глаза. Затем — резкий переход. Жон, под дождём, приседает на плацу с Вельвет на спине, сжимая портянку в руке, а та, сидя на нём, орёт что-то в стиле «Нравится тебе? А⁈».

Аркелиос захохотал в голос, почти падая с кресла. Он хлопал в ладоши, вытирая слезу смеха.

— ХА-ХА-ХА, ооох… ну это, конечно, эпик. Это даже лучше, чем в тот раз, когда ты на ферме пытался поймать выбежавшую из загона свинью и весь перемазался в грязи…

Он потянулся к ящику рядом с креслом, достал небольшой столик и выложил на него фигурки. Первым в центре — фигурку Жона. Он поставил её торжественно, с театральной серьёзностью.

— Так-с… наш герой, весь из себя простой и честный, с мечом в одной руке и щитом в другой, но в голове у него… — он постучал по фигурке — одна сплошная овсянка.

Затем он аккуратно отставил фигурку Меркури в сторону.

— Этот… хм. Для юмора сгодится. Ходит с ухмылкой, а на деле — пока что шут на фоне.

Он щёлкнул пальцами, и три фигурки окружили Жона.

— А вот это у нас главный каст любовных страданий и недосказанностей!

Он поставил первую фигурку — Вельвет, в строгой позе, с указкой и шляпой инструктора.

— Инструкторша. Явно чувствует что-то. Маскируется под строгую процедуральную систему «я тебя сгною», но как она на нём сидела, а? Аха-ха-ха!

Он заливисто снова засмеялся, потом, пытаясь успокоиться, поставил фигурку Блейк.

— Принцесса. Такая вся «самостоятельная», но так и липнет, желая, чтобы её носили, жалели, заботились… В детстве, по ходу, не дали поплакаться в пледик…

Он поставил последней фигурку Эмеральд — ухмыляющаяся, с хитрым взглядом.

— А это вообще бомба замедленного действия. Всё понимает. Всё чувствует. Всё анализирует. Но доверять не хочет. Потому что думает, что всё — игра. Хотя, если честно, ей бы самой захотелось уже просто по-человечески… но не признается. Потому что «неприлично». Ха-ха!

Он откинулся в кресле, смотря на композицию.

— Вот же я тебе, Жон… нарыл романтический боевой гарем, пока ты сам даже не понял, что у тебя гарем. Ты ведь до сих пор уверен, что они просто «друзья»? Ох, мой мальчик…

Он положил подбородок на ладонь, наблюдая за фигурками и покачивая ногой.

— Ну и что мне теперь с тобой делать?.. Не хочется торопить события… но и тормозить тоже нельзя. Пока ты тут со своими «портянками», другие начнут… ох. Надо будет подготовить отдельную симуляцию. Типа бал, или вечеринка. Проверим, кто из них как себя поведёт. Всякое ведь может быть…

Он повернулся к экрану, где снова пошёл повтор момента с приседаниями с Вельвет. Аркелиос снова рассмеялся.

— А этот эпизод я себе в любимые сохраню… просто шедевр. Прямо «учебное пособие по армейской романтике»…

Глава 14

Интерлюдия: Академия «Страж-М»

Серое утро в «Страж-М» начиналось с едва слышного электронного будильника, пищащего в унисон с другим десятком точно таких же. Комната, как и весь корпус, была словно вырезана из пластиковой коробки — стены цвета холодного пепла, потолок с редкими полосами неяркого света. Постели не скрипели, соседи не храпели — все просто тихо и с некоторым внутренним вздохом признания неизбежности начинали просыпаться.

Кто-то зевал, кто-то тёр глаза, кто-то пару секунд тупо смотрел в потолок, прежде чем сесть на койке, почесывая затылок. Никаких криков, команд или армейских воплей. Только звук шоркающих по линолеуму носков и ленивое бряканье кроватных пружин.

Оскар приподнялся, не сразу — сначала потянулся, затем сел и почесал щёку. Всё происходило будто не с ним, а как-то параллельно. Он смотрел, как соседи молча собираются, и ощущал себя персонажем дешёвой документалки: «Один день из жизни обычного курсанта третьего эшелона».

— «Пробуждение. 06:30. Обстановка спокойная. Паники не наблюдается. Уровень мотивации — не зафиксирован.» — пронеслось у него в голове.

Он натянул форму — голубую, с простым логотипом академии с буквой «M» на плече. Одежда уже начала терять свой вид после вчерашней примерки: мялась, не садилась по фигуре, но была удобной. К тому же — бесплатной. Он застегнул ворот на липучке и чуть подтянул ремень.

«Выгляжу как человек, у которого есть хоть какие-то инструкции. Уже прогресс.»

Умывальники были заняты наполовину. Кто-то просто плескал воду в лицо, кто-то с щёткой в зубах подпирал подбородок кулаком, будто пытался не заснуть, стоя. Оскар умылся, почистил зубы, протёр лицо полотенцем. Всё как надо. Не идеально. Но достаточно.

Затем они строем — но не по уставу, а скорее «по воле случая» — двинулись в сторону столовой. Никаких «налево!» и «раз-два!». Просто группа одинаковых силуэтов, идущих по узкому коридору, под светом редких люминесцентных ламп. Вся академия жила в этом ритме: не спеша, но и не отставая. Механически.

— «Плавно входим в режим функционирования…» — снова подумал Оскар, теперь уже с лёгкой иронией. — «Скоро — завтрак. Затем лекции. А потом… ещё чего-нибудь.»

Но всё равно — форму он надел аккуратно, ботинки застегнул надёжно, жетон не забыл. Внутри него теплилось какое-то чувство — не гордости, не энтузиазма, а…