Брачные ошибки - Полина Ром

Древние обряды людоедства были запрещены и карались законом. Но, тем не менее, иногда такое ещё случалось. Да и различные местные божества, которые часто существовали по две-три штуки в каждом поселении и при этом могли ничем не напоминать соседских идолов, были любителями человеческих жертвоприношений.

Эрик перекрестился тогда, чувствуя, как по спине пробежал холодок, и ещё несколько раз заговаривал со спутником на эту тему, уточняя, правильно ли он все понял. Но ответы Алара всегда были одинаковы: вокруг полно людоедов и соваться туда нельзя.

Кроме проблем с едой, были ещё и злобные местные насекомые. Алара кусали меньше, наверное, потому, что мальчика щедро смазывал щиколотки, запястья и даже часть лица красноватой глиной, в изобилии водящейся у многочисленных ручьёв. Эрик, которому это показалось диким, после первой же ночёвки во влажном прибрежном лесу очнулся с такими волдырями на лице, шее и руках, что быстро перестал капризничать и на привалах машинально обновлял глиняную защиту.

Укусы, надо сказать, были разные. Некоторые из них не только чесались, но и сильно болели, вспухая на коже крупными шишками. Но все же глина предохраняла от того, чтобы это летучее «зверьё» съело их заживо. За дни путешествия Эрик видел многое: и безумно ярких ало-жёлто-зелёных птиц с устрашающе крупными кривыми клювами, которые начинали истошно орать при приближении людей; и маленьких чёрных змеек с алым пятном на узкой изящной головке, которые любили выбираться на солнце и частенько прятались на макушках этих самых панановых деревьев; и других змей покрупнее и расчерченных оранжевыми ромбами.

Поэтому, когда в лесу попалась подходящая прямая палка, юнга подобрал ее и больше не выпускал из рук. Этой палкой он проверял брод в часто встречающихся ручьях. Этой палкой он тыкал верхушки деревьев, распугивая ядовитых змеек. Этой палкой он раздвигал кусты, если на них оказывались колючки. К счастью, колючих кустов было немного. Но на одну такую ветку ухитрился наступить Алар, и им пришлось просидеть целый день у одного из ручьёв, пока опухоль хоть немного не спала.

Лучше всего себя в этом путешествии чувствовал Арт. Оголодавший пёс, не слишком стесняясь, добывал себе по вечерам пропитание воровством. Пару раз он даже приносил мальчишкам задушенных кур, с лёгким скулежом впихивая ещё тёплую тушку в руки Эрика. Но у них не было огня, а есть сырое мясо не рискнули ни тот, ни другой.

Отощали они, конечно, знатно. Но чем дальше отходили от места морского боя, тем чаще встречались спелые пананы, как правило, на тех местах, где деревья были вырублены. Просто к концу путешествия они настолько приелись мальчишкам, что для того, чтобы очистить и съесть очередной плод, приходилось делать над собой серьёзное усилие.

Арт же за время путешествия даже слегка поправился. То ли воровство кур пошло ему на пользу, то ли краснопёрые рыбёшки размером с ладонь, которых он ловил в ручьях иногда просто для развлечения. Именно он охранял мальчишек по ночам. И однажды, зверски лая и кидаясь куда-то в темноту, отпугнул от них какое-то довольно крупное животное. Так что каждую ночь спутники теснее прижимались друг к другу и спокойно засыпали. А каждое утро просыпались, дрожа от влаги и холода, ещё до рассвета. Согревались, только когда всходило солнце.

Понимали мальчики друг друга пока не полностью, но всё же Эрика успокаивало то, что отец Алара, по заверениям мальчика, обязательно отблагодарит за спасение сына. В представлении Эрика отец Алара был кем-то вроде купца средней руки. Правда, когда маленький спутник рассказывал про свою мать, третью жену отца, Эрика удивляло, что этот купец ухитрился дважды овдоветь.

***

Город был обнесён высокой каменной стеной, но последние мили мальчики двигались по широкой пыльной дороге, смешавшись с другими путниками, и спокойно вошли в широко распахнутые ворота. Пёстро одетая стража, носящая грязно-белые плащи, была занята каким-то огромным караваном, состоящим из пары десятков смуглых мужчин и целого табуна совершенно чудовищных животных: огромных, уродливых, горбатых и страшных. Алар на вопрос Эрика с удивлением ответил:

- Это корабли пустыни. Их называют верблюдами.

***

Эрик усмехнулся, вспоминая, как они двумя чумазыми тощими тенями пробирались через бедные районы Джалира. И он первый раз почти со страхом рассматривал очень низкие, наполовину врытые в землю дома, на плоских крышах которых сидели смуглые, похожие на его маленького спутника люди. Совершенно чужие, даже чуждые люди. Там жгли маленькие костры и готовили еду. Запах жареного мяса вызывал у него болезненные спазмы в желудке, но Алар тащил его тесными переулками за руку не останавливаясь.

Четверо местных мальчишек преследовали их некоторое время и даже начали кидать камнями в спешащих путников. Алару попали в спину, он споткнулся и упал. Эрик, разозлившись, поудобнее перехватил свою палку и двинулся к наглецам. Он, хоть и был грязен, худ и измучен, всё же ростом обгонял любого из нападавших. Бой был короток, нос ему разбили, но и мелкие шакалы получили своё: палкой драться оказалось вполне удобно.

На крышах сидели мужчины, ели, беседовали, молчали. Некоторые наигрывали на странных музыкальных инструментах, а иногда и ссорились тонкими, странно визгливыми голосами. Женщины, закутанные в ярко-голубые и густо-синие одежды непривычно свободного покроя, такого, что невозможно было уловить очертания тела под тканью, скользили беззвучными тенями, прислуживая свои мужьям и отцам. У многих женщин густые чёрные волосы были сплетены в косы и украшены блестящими бусинами и колокольчиками, потому иногда с крыш раздавался тихий мелодичный звон.

Все женщины или находились на крышах, или же сидели на пороге своих домов, что-то машинально плетя из прутьев и глядя на бредущих мимо людей одинаковыми, сильно подкрашенными чёрной краской глазами. А по улице полупустой в вечернее время ходили только мужчины в одеждах такого же синего цвета, но достаточно удобных. Местные крестьяне носили широкие штаны и свободные рубахи длиной до середины бедра. Почти все мужчины имели или тёмный, или даже жгучий чёрный цвет волос и необычайно лохматые и длинные бороды.

Глядя на них, Эрик понял, почему при входе в город Алар заставил его оторвать оба рукава рубахи и соорудить что-то вроде шапки: он со своими относительно светлыми волосами слишком сильно бросался бы в глаза. Возможно, и те шакалята, которых он приложил палкой, прицепились к ним из-за слишком светлой кожи юнги.

***

«Впрочем, - подумал Эрик, глядя на еле заметную, подёрнутую туманной голубизной линию