Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни. - Егорина Ленина

- Марита, Владимир! - я уперла руки в боки и уставилась на веселящихся. - Угомоните, пожалуйста, его! Ну нет сил уже более.

- Олена, - девочка спрыгнула со скамьи и обняла меня за талию - Владияр ведь твой папа. Почему ты не можешь ему уступить? Он ведь забо-о-отится!

- Я сейчас растаю от жары в трех портках! А на улице замерзну. И кто потом меня лечить будет? - нахмурилась я, глядя на отца.

- Мама вылечит! - уверенно заявил Владимир и тоже подбежал ко мне.

- А я не хочу заболевать! Вот еще! - топнула я ногой и в очередной раз отправила в кучу вещей портки в красный горох.

Откуда только такая дикая расцветка взялась? Не помню, чтобы покупала подобное или ЭТО хранилось в мамином приданом.

Стук в дверь прервал наш портковый спор.

- Собираетесь? - баба Мия вошла, разулась и присела за стол. - Помощь нужна?

- Нет, бабуль, - улыбнулась я подошла, чтобы обнять женщину. - Мы уже все собрали на продажу. Осталось только себя собрать.

- В любом случае, помощь прибыла. - похлопала она меня по плечу и гаркнула - Чего встали? Помогайте идите. Несите в сани да укладывайте хорошо!

В дом вошли веселый дед Влас и хмурый Виктор. Ба! И кто это его светлость обидеть смог? Брови в одну линию, скулы напряжены и взгляд непонятный в мою сторону.

Здрасьте! Я тебя не видела две недели. Какие ко мне претензии? На всякий случай я оглянулась. Никого за спиной нет. Значит, точно мне предназначены эти "ласковые" взгляды. Отпрянув от бабули, я прошла к куче вещей, выхватила гороховые портки и удалилась в свою комнату. Ибо нечего глазеть на столь пикантную расцветку.

На кухне загромыхали, захлопала дверь и послышались голоса. Руководил голос бабы Мии.

- Поаккуратнее, пожалуйста. Здесь Оленины поделки. Ага-ага. А вот это Оленин папа шкатулки вырезал. Правда хороши? О! А вот и Оленины куколки. Прелестно! Просто прелестно!

Они там в сани грузятся или прямо тут торговать вздумали?

- Бабушка, прекрати! - голос Виктора был тверд и суров.

- А что я? Рассматриваю только. Вот кому-то девка достанется!

Я вышла из комнаты, подхватила узел с вязаным товаром, корзину со съестными припасами и хотела уже выйти, как парень выхватил у меня корзину и за локоть потащил к саням.

- Ты чего руки распускаешь? - возмутилась я.

- Слушай внимательно. - закрыл он мне рукой рот. - Сейчас многие едут в Колокола. Об этом знают не только купцы, но и разбойники. Уже есть первые пострадавшие из соседней деревеньки. Владияра я предупрежу. А ты, - ткнул он мне пальцем в нос - Чтобы даже не смела перечить охране каравана! Усекла? Кивни, если я понятно объяснил.

Я вытаращилась на этого гада и принципиально не кивнула, а пожала плечами. Виктор тяжело вздохнул и закрыл глаза.

- С Апронием поедешь. Ясмина тоже за тобой присмотрит. - пробормотал он.

Я сдернула его руку с моего рта.

- Кто еще такой Апроний и чего ты раскомандовался?

- Не знаешь как жениха твоего звать? Похвально! Собаку с собой возьми. Пусть охраняет.

- Ты в каком это месте в этой волосатой булочке охранника увидел? Он жеж малыш еще совсем! Дитя!

Слева послышался скрип снега. Через забор на нас уставилась соседка и жадно прислушивалась.

- Оленка, чей дитя-то? По селу слухи ходят, что ты на сносях, а я и не знаю ничего! - возмутилась Аглая. - Хоть бы на чаек зашла, поболтали бы.

- Кто на сносях? Я? Это кто еще такое мелет? - ахнула я.

- Ну дак, знамо дело, Велея да отец ее. - пояснила первая сплетница. - Говорят, что ты с Пронькой мальчика или девочку обсуждали да имя подбирали.

Вот ведь скумбрия сушеная! И отец-купец такой же. Услыхали полслова, а остальное сами додумали.

- Как из города вернемся, дак я сразу к вам. И на чай и на разговоры. - пообещала я и повернулась к Виктору - Щеночка брать не буду. Маленький еще!

Соседка принялась что-то под забором ковырять и прислушиваться.

- Ему уже пять месяцев. Вырос. Пусть привыкает, что не комнатной собаченкой быть его судьба. - отверг мои слова этот гад и стал укладывать в сани корзину с провизией.

Из дома вышли папа и дедуля. Оба несли в руках табуреты и свертки. Самый крупный сверток несла Василена. Сказав, что это жизненно важные травы, которые нельзя ни в коем случае попортить, она бережно уложила их на подстилку из сена на санях. Затем залезла сама и стала зорко блюсти свою поклажу.

Загрузив все и всех, папа сел вперед и схватил вожжи. Соседская Смолка покорно всхрапнула и медленно потащила нас к дому старосты. Я обернулась, чтобы помахать на прощание детям и бабуле с дедулей. Те активно потрясли ручками в ответ.

Подъезжая к "администрации", мы остановились у таких же "купцов", как и мы. Некоторые объединялись семьями, а кто-то вез товар лично. Например, дед Митяй вез свои излишки картошки вместе с соседским пасечником. У обоих как раз на одни сани все влезло. А вот скорняк ехал только со своим товаром. На санях лежали тюки как с готовыми шубами, так и простые выделанные шкурки. В "одиночку" ехали и бочкари. У тех вообще было трое саней. Пронька спрыгнул на снег и пошел в нашу сторону. Как-то он странно потирает шею. Опять что ли подрался с кем?

- Олена, я поговорить с тобой хотел. Здрасти, дядь Владияр и теть Василен. - парень помог мне слезть с саней и отвел немного в сторону под яблони, запорошенные снегом. - Я не знаю, что ты там задумала, но ты мне как друг. Понимаешь?

Пронька уставился в мои непонимающие глаза. Я уставилась на него, в ожидании продолжения.

- Не хочу я страдать из-за того, что ты решила все за меня! А ведь еще недавно помогала мне исправиться, чтобы привлечь внимание Милании. - он снял шапку и принялся теребить меховые "уши".

- Чего я решила-то? Пронь, я вообще не понимаю о чем ты речь ведешь!

- Слухи разнеслись по селу, что ты дитя ждешь. А Виктор вчера вечером ко мне явился и сказал, чтобы я женился на тебе срочно. - снова потер шею Пронька и уставился на меня.

Мой стон разлетелся по