Пепел тебя - Кэтрин Коулc

— Я тоже, — подхватила Грей, сжав мне руку. — Ну, кроме сексуальных подробностей с моим братом, потому что это просто отвратительно.

Я поперхнулась смехом.

— Справедливо.

Когда женщины поднялись, Лоусон вошел в гостиную. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять: случилось что-то ужасное. Кожа стала липкой, кровь похолодела.

— Мы нашли Адрианну.

Я задержалась в коридоре, прислушиваясь, как Лоусон читает Чарли сказку на ночь. Такая простая и чистая вещь. Про сбежавшего кролика и его проказы. Совсем не вяжется с тем мраком, который, я знала, висел над Лоусоном.

До того как дети сбежались, я почти ничего не успела узнать об Адрианне. Разогрела для Лоусона остатки ужина, пока Чарли болтал о своем дне, а Дрю и Люк держались рядом. Ни единого момента, чтобы поговорить с Лоусоном наедине. А мне это было нужно.

Низкий, хрипловатый голос Лоусона стих, затем погас свет. Он вышел из комнаты Чарли и, заметив меня, замер. Поднял палец, и я кивнула.

Лоусон заглянул к Дрю, потом к Люку, пожелал спокойной ночи. Его взгляд не отрывался от меня, пока он шел в мою сторону. В темной глубине глаз клубилось слишком многое — эмоции и потребность.

Я тяжело сглотнула, но Лоусон не дал мне сказать ни слова. Обнял, развернул и повел по коридору в другую часть дома. Он прошел мимо кабинета и направился дальше, к своей спальне.

Оказавшись внутри, он закрыл дверь. Как только щелкнул замок, он притянул меня к себе.

Лоусон сжал меня крепко, вдыхая мой запах.

— Мне просто нужна секунда.

Я обняла его за талию, сжимая пальцами ткань форменной рубашки. Но ничего не сказала. Шепот извинений был бы слишком ничтожен.

— Нужно знать, что ты в безопасности. Чувствовать, как ты дышишь.

Сердце разрывалось за этого сильного, красивого мужчину с самым добрым сердцем.

— Я здесь, Блю. Я рядом.

Он отстранился, большим пальцем едва коснулся моей нижней губы.

— Правда здесь?

— Что случилось? — прошептала я.

Тени пробежали по его глазам.

— Я не хочу тебе рассказывать. Знаю, что должен. Но, боже, как же не хочу.

Сердце грохотало о ребра.

— Я справлюсь.

— Ее держали взаперти. На ней была белая ночная рубашка. И клеймо на бедре.

Тело затрясло в том же рваном ритме, что и сердце.

— Он вернулся.

Слова едва слышны, но Лоусон их уловил. Он снова притянул меня к себе.

— Мы пока ничего не знаем. Это может быть подражатель. Или тот, кого мы сегодня задержали. Мы ищем ДНК и проверим его, если найдем.

— А если это не он? — прохрипела я.

— Тогда я найду этого ублюдка и упеку его.

Глаза защипало.

— Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль.

— До меня он не доберется. Обещаю.

Но Лоусон не мог дать такого обещания. Никто не мог.

Он держал меня, гладил по волосам, окутывал теплом, пока дрожь не утихла. Потом медленно ослабил объятия и заглянул мне в глаза.

— Останешься со мной сегодня?

Я вдохнула, приоткрыв губы.

— Просто подержать тебя. И все. Мне нужно чувствовать, что ты рядом и в безопасности.

Я потянула зубами за уголок губы.

— А Чарли?

— С тех пор как ты переехала, у него не было ни одного кошмара.

Брови поползли вверх.

— Правда?

Уголок его рта дернулся.

— Ты его успокаиваешь.

Боже, как же мне это нравилось.

Лоусон смотрел на меня сверху вниз, взгляд темнел и нагревался.

— Останешься?

— Останусь.

Его плечи едва заметно расслабились.

— Тебе нужно переодеться или…?

Я посмотрела на себя. На мне уже была пижама и большое худи сверху.

— Все нормально, я просто… — я сняла толстовку.

Лоусон усмехнулся, подходя ближе и дергая за край моего топа.

— Мне нравятся горошек.

Я опустила взгляд.

— Он делает меня счастливой.

Его пальцы подхватили мой подбородок, приподняв лицо.

— Все, что делает тебя счастливой.

Лоусон легко, почти невесомо коснулся губами моих губ.

— В постель.

Кожа вспыхнула, тепло от прикосновения разлилось по телу, но я заставила себя двинуться к кровати. Забралась под одеяло, вдыхая запах Лоусона, впитавшийся в простыни.

Он подошел к комоду, на ходу расстегивая форменную рубашку. Я с завороженным интересом наблюдала, как он снял ее и бросил в корзину для белья. Затем стянул белую футболку. Мышцы спины и плеч собрались и перекатились под кожей.

Я знала, что должна отвернуться, но не могла.

Лоусон открыл ящик и достал фланелевые пижамные штаны, положив их на комод. Когда его пальцы потянулись к ширинке, во рту пересохло.

Я так и не отвела взгляд.

Он одним плавным движением спустил брюки и боксеры. Я видела только крепкую, круглую задницу. Пальцы зудели от желания прикоснуться. Узнать, какая у него кожа на ощупь.

Лоусон натянул фланелевые штаны и повернулся к кровати. Ни слова не говоря, обошел ее и лег. Его рука обвила мою, и он мягко притянул меня к себе.

— Нравится смотреть, маленькая проказница?

Дыхание участилось.

— А тебе?

— Да, — прорычал он.

— Всегда.

Его кадык дернулся.

— Ты меня погубишь.

32

ЛОУСОН

Я проснулся, окруженный запахом. Ароматами, которые затягивали, накрывали с головой и смешивались с окутывающим теплом. Член пульсировал, требуя быть ближе. Во что-то я упирался. Нет, в кого-то.

Раздался тихий стон, и я распахнул глаза.

Черт.

Светлые, почти белокурые волосы Хэлли щекотали мою голую грудь, а мой член устроился между ее ягодицами. Она издала еще один едва слышный всхлип.

Да. В ад я как раз и направлялся.

Я заставил себя перекатиться на спину.

— М-м? — пробормотала Хэлли, медленно просыпаясь.

Она резко села, заметив непривычную обстановку, и с нее слетело одеяло. Волосы растрепались дикой гривой, а сквозь тонкий хлопок пижамного топа проступали соски.

Мой член едва не заплакал от этого зрелища.

— Доброе утро, — сказал я голосом, сорванным до хрипоты.

— Д-доброе. Ты, эм… нормально поспал?

Я на секунду задумался.

— Лучше, чем за последние годы.

Ее лицо смягчилось.

— Я тоже. Ни одного кошмара.

От этих слов по мне прокатилась извращенно-сладкая волна удовольствия. Мысль о том, что именно я могу отгонять ее кошмары. Я поднял руку, большим пальцем едва коснувшись ее нижней губы.

— Хорошо.

Она слышно вдохнула, губы приоткрылись.

Черт. Черт. Черт.

Я резко убрал руку и выскочил из кровати.

— Пойду в душ. Очень холодный.

— Зачем тебе холодн…

Она осеклась, когда я обернулся. Палатка на штанах пижамы была более чем заметна.

Ее щеки залились самым красивым розовым цветом.

— О.

— Ага. С этого дня только ледяные ванны, — проворчал я, направляясь в ванную.

Но смешок Хэлли догнал меня до самой