Эльфофобия - Таша Алферьева

струна. Музыканты затихли следом. Все замерли, глядя на сцену. Сердце билось так сильно, что казалось его стук подобно тревожному набату слышен в самом дальнем уголке огромного зала. Мы с Рэммионом смотрели друг на друга. Неожиданно я ощутила, как с головой окунаюсь в чужие чувства. Это было похоже на то, когда я забирала чужую боль, пропуская её через собственное тело.

Больно… Снова больно. На этот раз не телу. Больно внутри, в душе. Невозможно исправить, невозможно ничего изменить… Всепоглощающее чувство вины и одновременно нежелание признать и принять произошедшее. Попытка оправдаться и тут же самоуничтожение.

Я могу помочь нам обоим или мне это только кажется? И стоит ли помогать?

Заминка, для меня растянувшаяся в вечность, для других длилась считанные мгновения. Я кивнула растерявшимся музыкантам. Те возобновили прерванную мелодию, снова подстраиваясь под мои движения, медленные, плавные, завораживающие, судя по взглядам, безотрывно скользившим следом. Зажмурилась. Те чужие эмоции, ощущения, что меня сейчас наполняли, я не смогу поменять, но постараюсь перенаправить. Они больше не должны меня касаться. Надо раз и навсегда разорвать связь между нами. Отпустить прошлое… Но как? Как помочь самой себе? Мои танцы, свет волос — все было таким неосознанным, безотчётным, слепым. Я дарила радость другим, помогала разобраться в чувствах, понятия не имея, как это происходит.

Снова посмотрела на Рэммиона. Как я узнала, что ты чувствуешь? И смогла это сделать, именно танцуя, поскольку в обычном состоянии мне неведомо происходящее в чужой душе. Значит, связь появляется во время танца. А я? Как заглянуть в бездну собственных ощущений?

Неожиданно изнутри взметнулся вихрь воспоминаний и связанных с ними эмоций и чувств: я стою в холодном, сумрачном коридоре второго этажа поместья Маршильез и слушаю жуткую тишину, воцарившуюся за дверью комнаты, где скрылись мама и дивный; в руках маленькая тряпичная кукла, мне страшно, по лицу бегут слёзы отчаяния, а после, когда я вижу, что произошло, накатывает ощущение безысходности.

Я поворачиваюсь к Рэммиону. Он вздрагивает и отступает назад, насколько это возможно в окружившей сцену толпе. Связь двусторонняя? Он переживает то же самое, что и я сейчас? Интересно, что он чувствовал тогда? Я могу узнать? Заглянуть в чужие воспоминания?..

Смогла. Это была жажда. Просто жажда заполучить то, что давно считал своим. Жажда сломать, подчинить, убить… Возможно, действие того дурманящего вещества, что эльфы принимали во время войны, смешалось с его чувствами и желаниями и привела к жутким последствиям. Неужели пытаюсь его оправдать? Оправдать потому, что так легче будет простить…

Закрываю глаза. Пора заканчивать. Останавливаюсь. Вместо облегчения чувствую сильную усталость.

На лицах зрителей восхищение смешалось с задумчивостью и изумлением от увиденного, прочувствованного. Не дожидаясь, пока толпа очнётся, спустилась с помоста. Шла и ничего не видела, пока не оказалась в тёплых, крепких объятиях. Дэниэль.

— Уведи меня отсюда. Быстрее, — взмолилась я.

Мы вышли из зала в тёмный пустой коридор. Я потянула эльфа к ближайшей оконной нише:

— Тебе надо увидеть кое-что ещё, — и решительно стянула парик.

Глава 21

Не понимаю, почему решила довериться Дэниэлю. Просто внезапно почувствовала, что могу и, главное, хочу это сделать. Вот только мои волосы меня подвели. Сияния не было, показывать было нечего. Я разглядывала вытянутую из-под сетки и зажатую между пальцев прядку, не зная, что сказать, как объяснить, ради чего мы уединились в коридоре.

— Не плачь. — (Разве я плачу? Хм, глаза действительно влажные). — Спасибо за танец.

— Это ещё не всё.

Ох, как глупо прозвучало. Смешно объяснять словами то, что нужно показывать.

— Эли! — Вслед за нами в коридор выскочили Ния и Айвер.

— Они не светятся, — повернулась я к целительнице.

— Почему? — задала та не слишком умный вопрос.

— Ты что-нибудь почувствовала, когда я танцевала?

— Ну… — отчего-то смутилась подруга. — Радость, волнение. Но в конце появилась странная грусть, от которой сердце защемило.

— Подожди! — встрепенулся Снежный Лорд, до сих пор делавший вид, что просто мимо проходил. — Тогда на катке я видел, как твои волосы сверкали, и чувствовал беспричинную радость. Об этом речь?

— Какой внимательный, — восхищённо похлопала дивного по плечу Ния. — А сегодня ты что ощутил?

— То же самое.

— Понравилось? — хитро прищурилась целительница.

— Получается, твой танец воздействует на чувства окружающих? — резюмировал Дэн.

— Да. Зрители ощущают то, что чувствую я.

Как же хорошо, когда тебя понимают с полуслова.

— Вот и разгадка! — хлопнула в ладоши Ния. — В конце танца ты почувствовала грусть, поэтому волосы перестали светиться. Они же сияют только от радости.

— И танца.

— А на катке?

Я со стоном присела на холодный, как лёд, каменный уступ под окном, понимая, что совершенно запуталась.

— Это интересно, — задумчиво произнёс Дэниэль. — Возможно дело в сочетании эльфийского и человеческого дара. Твоя мама была одарённой?

— Вроде бы да. — Я подняла на жениха измученный взгляд. — Но я точно не знаю.

Дэниэль ободряюще улыбнулся.

— Уверен, в Эбиконе тебе помогут во всём разобраться, а пока просто получай удовольствие от своих уникальных способностей. Идём танцевать.

Он протянул мне руку. Я вложила в тёплую мужскую ладонь успевшие замёрзнуть пальцы. Ния помогла надеть и закрепить парик. Айвер молчал, мрачно глядя исподлобья. Он явно хотел что-то сказать.

— Дело ведь не только в твоих чувствах, — наконец произнёс он, когда мы двинулись в сторону дверей. — Ты обостряешь чужие. А, может быть, даже внушаешь.

— Что ты имеешь в виду? — я остановилась, рассматривая лицо дивного, хотя в темноте коридора увидеть, какие эмоции обуревают Сугроба было практически невозможно. — Ты ощутил что-то особенное, неожиданное для себя? Что именно?

Я прекрасно помнила то, о чём думала, когда танцевала, и сейчас заподозрила, что смогла каким-то непостижимым образом достучаться до сердец Нии и Айвера, как достучалась до Рэммиона, с которым у меня явно установилась ментальная связь. Скорее всего, именно из-за неё погас мой свет.

— Да так… — заметив, что, помимо меня, на него с жадным интересом воззрилась «невеста», Снежный Лорд пошёл на попятный. — Но ты как будто навязываешь окружающим приподнятое настроение и мало ли что они в таком состоянии натворят.

— Например, признаются в любви? — шутливо предположила Ния, и я заметила, как Айвер вздрогнул.

— Почувствуют то, чего нет, а, когда наваждение схлынет, останется одно