Судьба самозванки - Амо Джонс

‒ Мой господин, приди ко мне.

Я поворачиваюсь в тот момент, когда она произносит эти слова, делаю один шаг к ней, и она поднимается на ноги, но именно тогда, когда ее ладони касаются моей груди, мои брачные узы вспыхивают, мстительно брыкаясь и царапая внутренности.

Я прихожу в себя, и когда она открывает рот, чтобы заговорить снова, я протягиваю руку, хватаю ее за горло и ломаю шею.

‒ Почти сработало, маленькая Сирена, ‒ моя свободная рука взлетает вверх, хватая змею в воздухе, когда она бросается на меня. Я переламываю ее пополам.

Глаза Офиры наполняются слезами, когда я бросаю гадину на пол и отодвигаю от себя.

‒ Найт? ‒ подходит мать.

‒ Она пыталась использовать свой зов сирены против меня.

‒ Какая глупая, красивая девочка, ‒ бормочет моя мать, убирая волосы Офиры со лба. ‒ Отпусти ее, сын мой.

Я встречаюсь взглядом с Офирой, говоря то, чему она пыталась помешать.

‒ Ты недостойна короны и отпущена на волю.

В тот момент, когда эти слова произносятся, над нами раскрывается облако, обрушивающееся на нее дождем, пока ее не поглотит земля.

Вздыхая, я сажусь.

Мама улыбается, похлопывая меня по груди, поворачивается и направляется к двери.

‒ Следующая!

Ну вот, опять мы, блядь, начинаем.

Девятнадцать

Найт

На этот раз все по-другому. Поскольку ярость против моих брачных уз все еще горит, я еще больше хочу покончить с этим дерьмом. Найти королеву. Ту, которая недостаточно умна, чтобы думать, что я люблю ее, но достаточно заблуждающуюся, чтобы думать, что может быть королевой. Я оглядываю людей, сидящих за столом. Теперь со мной во главе. Я до сих пор не знаю, что я чувствую по поводу того, что меня выдвинули на должность, которую, я был так уверен, предназначалась бы для Крида, но чем дольше я сижу на троне, тем больше я чувствую, что призраки моих предков требуют, чтобы это был я.

‒ Найт. Ты определился с тройкой лучших? ‒ спрашивает Один, его лицо тщательно скрывается маской. Он представляет Монстров, и, обычно, ведет себя тише всех, во время встречи. Тот, кто стоит позади и наблюдает. Никогда не дает слишком много и всегда держит дистанцию. Я думаю, именно поэтому мой отец ненавидел его меньше всего из всех членов совета, может быть, он даже нравился ему, пусть и совсем немного.

‒ Нет, ‒ мой палец постукивает по уже пустому стакану с крепким напитком. ‒ Я ненавижу их всех, ‒ я поднимаю палец вверх, и пустой стакан медленно наполняется еще большей порцией янтарной жидкости.

‒ Ну, ‒ Ледженд хихикает, и если бы он не был так чертовски далеко, я бы его придушил. ‒ Не всех…

Я скриплю зубами, игнорируя все вопрошающие взгляды. Когда я больше не могу ничего игнорировать, опускаю взгляд на пол под нами. Он совершенно прозрачный, с жирными пухлыми облаками, проходящими через подошвы ног. Издалека вы можете увидеть город Стигиан, замок, катакомбы и высокую арку моста, который разделяет нас. Я останавливаюсь, когда в поле зрения появляются выставочные площадки. Темно-красные, кроваво-красные и бирюзово-голубые огни вспыхивают внизу, когда вращается колесо обозрения. Люди внизу понятия не имеют, что, черт возьми, происходит здесь, в этой маленькой плавучей комнате секретов.

‒ Что ж, нам нужен новый король, если мы хотим сохранить баланс между всеми нами. Чем дольше это продолжается, тем больше вероятность того, что гражданские лица магии решат, что им, возможно, захочется расширить границы дозволенного. И давайте не будем начинать со стервозных Теневых Тварей.

‒ Они не будут переходить никаких границ, ‒ шепчу я из-за своего стакана, расстегивая верхние пуговицы рубашки. ‒ Потому что, если они это сделают, я убью их. И я бы убил. Их всех.

‒ Как будто ты пытал человека, к которому пошел, и…

‒ Пытал? ‒ я поднимаю бровь, глядя на Магдалену. ‒ Ты можешь сказать слова «ты знаешь», это не делает тебя хуже… Аргент.

Ее глаза сужаются, и я знаю, что она думает о том, каким она нашла своего сына ‒ повешенным в саду две ночи назад ‒ временно мертвым, и ничего, кроме мешка с переломанными костями.

‒ Вам не следует допрашивать кого-либо о смерти короля в отсутствие всего Министерства, ‒ осмеливается она. ‒ Твой отец…

‒ Мой отец мертв, и на случай, если вы все еще не поняли, я не буду поступать так, как он. Итог? ‒ я смотрю через комнату, встречаясь взглядом с каждым членом Министерства, представляющим разные факультеты Одаренных. ‒ Я никому из вас не доверяю. Скорее всего, никогда не буду. Если я получу наводку от своих людей, которая может приблизить мою семью к человеку, убившему нашего отца, нашего короля, мои братья и я сделаем все, что сочтем нужным, и никто в этом зале ни черта не сможет сделать, чтобы это изменить.

‒ Ходили кое-какие слухи. Насчет отказа.

Мой взгляд прикован к Агро, мужчине, представляющим Фейри, жилка на моей шее натягивается, когда я сдерживаю гнев из-за его выбора слов.

Наступает тишина, и облака у наших ног становятся темнее, в них раздаются тихие раскаты грома. Началось.

Я не должен винить его за это. Я действительно отверг ее, бросил на растерзание волкам ‒ буквально, с помощью Сина в тот день на террасе. Так что, да, она отвергнутая. Обреченная жить в одиночестве и позоре, но это не заставляет меня хотеть оторвать ему голову и скормить его мозги его семье на десерт за упоминание о ней. На самом деле, я готов держать ее взаперти в ее собственной маленькой комнате в моем замке, пока я доживаю до конца своего правления. Она могла бы быть моим домашним питомцем. Трахать ее, когда мне понадобится, а потом использовать мою фальшивую королеву, в качестве шоу для народа.

‒ Что насчет нее? ‒ слова медленно слетают с моих губ, но мне удается сохранить на лице свое обычное выражение «не шути со мной», так что это не должно вызвать никаких подозрений.

Они понятия не имеют, что я смирился со своей никчемной парой, что я чертовски люблю ее, даже если не могу удержать. Что это у меня внутри медленно темнеет, а не у нее.

‒ Ее происхождение. Это под вопросом. Министерство решило провести расследование…

‒ Нет,