Судьба самозванки - Амо Джонс

‒ Абсолютно, блядь, ничего.

Лондон

Я не уверена, что, черт возьми, задумали эти братья ‒ в основном Найт, если мне вообще позволено мысленно называть его так, ‒ но я знаю, что это не может быть хорошо. Из того, что я могу сказать, большая часть их внимания оставалась прикованной ко мне на протяжении всего обеда. Судя по странным и прямо-таки убийственным выражениям лиц, которые кидались в мою сторону, пока мы ждали, когда человек часа ‒ или, вы знаете, века, как угодно ‒ вернется и еще раз почтит нас своим присутствием для дерьмового «тет-а-тет», на котором нам, по-видимому, придется присутствовать.

Мы бесцельно бродим по садам, как скот, ожидающий забоя.

О боже мой, что, если это действительно произойдет?

Что, если они убьют нас одну за другой, пока в живых не останется только одна девушка?

Нет, так не может быть, это работает не так… верно?

Я поворачиваюсь к розоволосой девушке, которая весь день следовала за каждым шагом Алекс, вероятно, планируя месть за то, что та ранее с ней сделала.

‒ Ну, неужели они убьют нас, если мы не оправдаем ожидания Божественного Деверо?

Широко раскрытые зеленые глаза девушки встречаются с моими, и я застаю ее врасплох настолько, что она начинает смеяться.

На моем лице появляется легкая улыбка.

‒ Что, я не шучу. Как именно это работает?

Девушка берет себя в руки, облизывает губы и, прищурившись, смотрит на меня. Через мгновение она наклоняет голову.

‒ Ты же не хочешь оторвать мне голову и скормить ее драконам, не так ли?

‒ Драконам?! ‒ мои глаза вылезают из орбит. ‒ Что за хрень?

Ее рот скривился в сторону.

‒ Ты такая… странная.

Я приподнимаю плечо, глядя в сторону, и, что вы знаете, появляется еще один бокал Фаепани!

‒ Спасибо, Фрэнки, ‒ я улыбаюсь сердитому на вид Гному, но он только ворчит и уходит.

‒ Его зовут не Фрэнки?

‒ Наверное, нет, но когда все, что он сделал, это хмыкнул, когда я спросила его, как его зовут, я сказала ему, что буду называть его Фрэнки. Я думаю, ему втайне это нравится.

‒ Что заставляет тебя так говорить?

‒ Он продолжает возвращаться, ‒ я улыбаюсь. ‒ Так… они убьют нас одну за другой, как какое-нибудь жертвенное вудуистское дерьмо, или что?

Она моргает, глядя на меня, качая головой.

‒ Я… нет. Нет, они нас не убьют. Извините меня, ‒ она убегает, как будто я напугала ее, но неважно.

Я разворачиваюсь и останавливаюсь, когда подходит никто иной, как Зик.

‒ Еще раз привет.

Он ухмыляется мне сверху вниз.

‒ Еще раз привет.

Я открываю рот, чтобы заговорить, когда голос гремит над садами.

‒ Встречи «один на один» на сегодня отменяются. Возвращайтесь в свои покои. Вас будут ждать на ужин и танцы, когда кольцо Сатурна вспыхнет ярче всего.

Я оглядываюсь на Зика, приподнимая бровь.

‒ Итак.

‒ Итак, ‒ он поднимает косяк между нами, и я ухмыляюсь.

‒ Показывай дорогу…

Он громко хихикает, беря мою руку в свою и другой рукой засовывая косяк в рот. Я даже не потрудилась остановить его, чтобы посмотреть, куда мы идем. Все слишком странно. Ухаживание ‒ наименее странная вещь, которая произошла со мной сегодня.

‒ Сюда! ‒ Зик опускается передо мной на колени, указывая на свои плечи. ‒ Прыгай! ‒ я обхватываю его ногами и вскрикиваю, когда он хватается за мои голени, чтобы поддержать. Как только я оказываюсь сверху, он смеется. ‒ Закрой глаза и сосчитай до десяти.

‒ Что!? ‒ моя рука находит его волосы, чтобы крепче держаться.

‒ Давай! Я знаю одно место, но мне нужно, чтобы ты закрыла глаза.

Есть много вещей, в которых я сомневалась на протяжении многих лет. Очень много. Даже понимая наш мир и пытаясь скрыть, эти вещи даже не коснулись поверхности за последние двадцать четыре часа.

Что может быть хуже?

Я закрываю глаза.

Ветер обвивает шею, когда прилив адреналина заставляет задыхаться. Я пытаюсь проглотить волнение, но мне уже пора открывать глаза, и когда я это делаю…

‒ О боже мой!

Он хихикает, окунаясь в воду, и я смотрю, как жидкое золото поглощает мои ноги от колен ниже. Я падаю назад, широко раскинув руки, когда жидкость обволакивает руки, словно теплое объятие, и все эмоции, которые я испытывала несколько мгновений назад, успокаиваются.

Я вдыхаю и выдыхаю, поскольку то, в чем я плаваю, держит мой вес.

‒ Это так прекрасно.

‒ Правда? ‒ Зик рядом со мной. Он подносит кончик косяка к моим губам, и я беру его, вдыхая сладкий вкус чего-то, что не совсем похоже на травку. Когда он убирает от меня руку, я почти боюсь приступа удушья, который у меня вот-вот начнется, но вместо этого с моих губ слетают плавные облачка дыма, и эффект вступает в свои права. Я чувствую, как мышцы полностью расслабляются, тогда я перекатываюсь вперед и поднимаюсь на ноги.

Зик уже вовсю плещется, когда я осматриваю местность вокруг. Пурпурные деревья растекаются по маленькой площадке для купания, в которой мы находимся, с толстыми кустарниками, самая яркая зелень разбросана повсюду. Оглядываясь через плечо, я ожидаю увидеть больше зелени, но вместо этого ‒ пустота солнечной системы. Лиловый и нежно-коралловый цвет отображают нашу солнечную систему и сочетаются с бассейном в стиле «Бесконечного края». Сатурн спокойно парит позади нас на идеальном фоне.

‒ Вау, ‒ я прикусываю язык, щеки вспыхивают румянцем. ‒ Здесь так красиво.

‒ Здорово, да?

Я улыбаюсь ничему и никому, полностью, блядь, блаженствуя.

‒ Так почему ты здесь? Будущий король тоже ухаживает за тобой?

Хриплый смешок Зика наполняет уши, и я закрываю глаза, следя за маленькими бликами света, танцующими за ними.

‒ Жаль разочаровывать, но нет. Здесь всегда есть дюжина статистов для ухаживания, самцов и самок. Мы, своего рода свидетели, дублеры, которые танцуют с девушками на балу, чтобы занять их, когда Божество занят.

‒ То есть, по сути, ты вытащил короткую палочку и должен был прийти?

‒ Поскольку занятия в Университете Рата отменены до тех пор, пока все это не закончится, мне все равно нечем было заняться. Кроме того, я могу тусоваться с тобой, ‒ дразнит он, подплывая ближе, как раз в тот момент, когда издалека раздается сигнал тревоги.

‒ Дерьмо, ‒ его лицо вытягивается. Он