Сладкий - Маша Ловыгина

Варя. Силовое поле и гравитация

Она отошла на несколько метров от развалин и остановилась, дожидаясь Столетова. Прислушивалась к скрипу снега под его ногами и старалась принять как можно более независимый вид. Егор еще какое-то время находился внутри, и Варвара почувствовала, как ее вновь охватывает необъяснимый страх. Она уже успела отругать себя за спешку, хотя прошло лишь несколько минут. Но их хватило, чтобы понять, что зимний лес прекрасен лишь днем и в солнечную погоду. Сейчас, когда сумерки подгребали под себя все вокруг, а мороз, словно злой колдун, решил-таки завершить свое дело и превратить ее в ледышку, Варе стало по-настоящему страшно. Это ж какой непроходимой дурочкой она была, когда поперлась на озеро в метель? Точно выросшая в клетке непуганая птичка понеслась играться в небо, не обращая внимания на ястреба, уже приметившего себе добычу.

Когда Столетов нагнал ее, она выдохнула и с трудом улыбнулась. Щеки замерзли и казалось, что кожа на них вот-вот лопнет. Борода и брови Егора покрылись инеем и стали совсем белыми.

– Я дойду... – еле слышно сказала Варя, встретившись с ним глазами.

– Конечно, дойдешь. По-другому у нас с тобой никак не получится.

Он натянул повыше ей на руки свои рукавицы и накинул на запястья веревки от палок.

– Просто иди, поняла?

– Ага...

Так она и шла, глядя в его спину. Спроси ее, что она видела вокруг, Варя ничего не смогла бы ответить. Все, что ее окружало, превратилось в сереющий, мрачный ледяной кокон, из которого она могла выбраться только благодаря Егору Столетову.

Ей думалось о том, что она слабая, но каждый шаг убеждал ее в обратном. Стоило только уткнуться взглядом в движущуюся впереди фигуру, как начинало трепыхаться сердце, и в груди вдруг становилось горячо. И тогда она ускорялась. А когда Егор оборачивался и видел, что она прямо за ним, Варя испытывала прилив радости. Невозможно было разглядеть выражение его лица, но она почему-то думала, что он тоже рад. И весь путь для нее будто был очерчен тем самым силовым полем, которое формировалось вокруг Егора. И если бы она вышла из него, то моментально бы рассыпалась на мелкие частицы. А потом бы и вовсе исчезла, как будто ее и не было.

А еще Варвара не могла не думать о его жене. И думать о ней тоже не могла. Потому что зависть к незнакомой женщине была настолько велика и тяжела, что вызывала невыносимую боль и стыд. Варя даже не представляла, что способна на такое отвратительное чувство. И каждую минуту рядом с Егором оно отравляло, вытягивало жилы и заставляло до боли впиваться ладонями в палки, чтобы с удвоенной силой протыкать снег вокруг себя.

Она даже не поняла, как они оказались в Прохоровке. Не иначе, Столетов очень хорошо знал эти места. И все же, не имея какого-то внутреннего радара, выйти из леса, по мнению Варвары, было просто невозможно.

– Успели до темноты, – хрипло сказал Столетов, а Варя даже не нашлась, что ответить.

Она пыталась успокоить рвущееся из груди дыхание и продолжать дышать носом. Но пересохшие губы не слушались, и ей казалось, что вид у нее сейчас, как у безумной кликуши, готовой разразиться дурным криком, а затем упасть в истерическом припадке.

– Немножко еще... – позвал Столетов и вскинул палку, указывая куда-то впереди себя.

Варя наконец заметила очертания избы, которые сливались с окружающими сумерками, и припустила вслед за Егором, отчаянно хватая холодный воздух ртом и рискуя свалиться замертво на пороге его дома.

Со стоном открылась входная дверь. Варвара, отбросив палки вместе с рукавицами, вытянула руки.

– Куда ты... – успел крикнуть Егор, но она прямо на лыжах вломилась в сени.

Залаял пес. Варя нащупала стену и привалилась к ней плечом. Услышала, как отщелкнулись крепления ботинок Егора, как звонко ударились палки, а затем ухнула дверь за его спиной.

– Ну-ка, ну-ка, не спать! – Столетов легонько потряс ее за плечи, а затем, двигаясь ладонями вдоль ее тела, опустился к ногам.

Варвара представила, как он пытается отодрать резинки от валенок, выкапывая их из намерзшего снега, и ей стало смешно. Это был нервный смех, помноженный на переживания и осознание того, что она снова здесь, у него... Вдвоем и наедине. Будто судьба, решив однажды истрепать ей нервы, вконец обнаглела и теперь решила еще и поиздеваться. Ведь для того, чтобы вернуться на Сладкий, как совсем недавно решила Варя, ей потребуются даже не силы, а двигатель внутреннего сгорания. И желательно от самолета. Потому что сама Варвара Павлова сгорала совсем по другой причине, к тому же, вхолостую...

– Все, пойдем... – тихо сказал Егор и подтолкнул ее вперед.

В избе было тепло. По памяти Варвара нащупала скамью у порога и сползла на нее, вытянув ноги. В нее тут же уткнулся собачий нос и заелозил по раскрытой ладони.

Тяжело ступая, Егор пересек комнату, чиркнул зажигалкой, и скоро комнату озарил подрагивающий желтый свет.

– Сейчас еще свечи найду, – пробормотал он и загремел в шкафу.

– Нормально... Хватит... – ответила Варя и закрыла глаза.

– Устала?

Варя развязала платок и посмотрела на Егора.

– Это что-то такое... такое... Все тело гудит. И в голове звенит.

– Сейчас согреешься и вообще запоешь! Так, печку надо истопить! И чай! Нам срочно нужен чай!

Он расстегнул куртку и вытащил череп. Варвара тут же подобралась и взглянула на черного пса.

– Ты раздевайся, я Джека выпущу на пару минут, и сразу вернусь, хорошо? – Столетов свистнул, и пес затрусил к двери. – Умный, да?

– Да, – кивнула Варя. – Возвращайся скорее, ладно?

Егор замер. Свеча вспыхнула ярче, и Варваре показалось, что и взгляд Столетова словно обрел какой-то другой, внутренний свет.

Силовое поле и гравитация в действии

Кажется, ее слова если не смутили, то насторожили Егора. Он качнул головой и отвел глаза.

– Обживайся пока... – сказал он довольно сухо и быстро вышел вслед за своим черным псом.

Варвара растерялась, не понимая, что она опять сказала не так. Но уже через минуту мысли ее закрутились вокруг его фразы: «Обживайся...» Было в ней что-то такое, отчего кровь прилила к щекам и забурлила по венам.