Сердце Черного Дракона - Снежана Масалыкина

и смотрел на меня. Причём он совершенно явственно злился, но при этом в его глазах полыхала вовсе не злость. Я затаила дыхание, боясь пошелохнуться, чтобы не спровоцировать дракона на какой-то резкий поступок, который снесёт внутренние заборы у нас обоих, и мы разругаемся вдрызг.

Я так точно молчать не стану, выскажу всё и про его недоверие, и про молчание, и про невесту прекрасную-распрекрасную, и даже вот про этот чёртов флакончик, который я не успела умыкнуть. Тем не менее, я не позволю Дрейку ни одного глотка из него сделать, ни одной капли выпить.

Сердце ухало где-то в горле, молчание не тяготило. Оно обволакивало горячим предвкушением, оглаживало руки и ноги нетерпением, заставляя дыхание сбиваться, а мысли путаться.

Глаза Дрейка потеряли человечность. Теперь я чётко осознавала, что передо мной – дракон. Не тот, призрачный, который являлся мне в самые острые моменты общения с Гарденом. Каким-то образом я вдруг поняла – это всё и есть Дрейк. Он и дракон-призрак – единое целое. Не будет, и никогда не было двоих, не существует отдельно крылатого ящера и отдельно упрямого Гардена. Дрейк и есть – крылатый зверь. Зверь, лишённый крыльев.

Стало так невыносимо больно от отчаянья, что слёзы сами собой потекли из моих глаз, прокладывая горячие, влажные дорожки по щекам. Янтарные зрачки Дрейка вспыхнули, и я не заметила, как оказалась в объятиях моего дракона. Именно что моего! И я никому его не отдам!

Мы целовались долго, страстно, временами исступлённо, так, словно завтра нас обоих разлучат и раскидают по самым дальним уголкам невообразимо огромной вселенной, сверкающей сотнями тысяч Граней.

Не знаю, когда и как мы оказались на мягкой шкуре, расстеленной возле камина, в котором пылал огонь, неизвестно кем и когда разожжённый.

Не помню, кто из нас первым расстегнул пуговицу на своей или не своей рубашке.

Не ведаю, как и когда я выдохнула «Да!» прямо в горячие губы самого желанного, самого любимого мужчины.

Острая боль короткой вспышкой пронзила моё тело в тот самый миг, когда глаза моего дракона вспыхнули золотым пламенем.

Когда он медленно задвигался во мне, моя душа лёгким пёрышком воспарила к небесам, ликуя и наслаждаясь каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым движением.

Страха не было, даже когда я тонула в лунном океане из любви, нежности, неги и наслаждения. Я качалась в колыбели сильных рук, и два янтарных маяка освещали мне путь.

Горячие твердые губы Дрейка раздирали моё тело на тысячи маленьких кусочков, чтобы затем собрать, спаять пальцами, руками, жадными ладонями в единое целое, и одним махом снова разнести уже на сотни тысяч маленьких звёзд.

Лунная сила бурлила во мне, срывая запреты и преграды. И вот я верхом на своём драконе возношусь к небесам и падаю, падаю, падаю горящим метеоритом на могучую грудь возлюбленного, задыхаясь от страсти и любви. Хватаю пересохшими губами раскалённый воздух и, не сдерживаясь, кричу от восторга и наслаждения, жадно принимая живительный поцелуй.

– Люблю… – прошептала я, закрывая глаза, уютно устраиваясь в горячем кольце рук, и уснула, не услышав ответа.

Но разве нужны слова там, где всё и так ясно?

***

Дрейк Гарден

Личный кабинет

Я боялся дышать, боялся закрыть глаза хотя бы на миг. Мне казалось, если я это сделаю, Соная исчезнет, раствориться навсегда, как лунная дорожка незадолго до рассвета.

В груди гулко и тяжело грохотало сердце, но вместо бесконечной радости и безмятежного счастья моя душа болела, разрываясь на части. Я корил себя за то, что не сдержался, позволил страсти возобладать над разумом и взять то, чего так жаждал с самого первого мгновения, когда увидел её, такую невозмутимую, утонченную, прекрасную в картинной галерее. Я не должен был брать, ибо мне нечего дать взамен.

Глаза, поворот головы, непослушный локон у виска – разве можно забыть хотя бы одну мелочь, связанную с Сонаей Мун? А этот голос, бархатный, с лёгкой хрипотцой, будоражащий воображение. Голос, который с одинаковой страстью отчитывает и признаётся в любви.Я узнал её сразу, несмотря на простой и надёжный костюм охотника за проклятьями. Оттого и бесился, желая отправить её восвояси, спасти, прекрасно осознавая, чем всё закончится для неё. Для меня.

Я нежно поцеловал в висок разомлевшую от страсти девушку, убрал с лица потемневшую влажную прядку, осторожно высвободился из объятий и переложил Сонаю на подушку. Хотел бы я знать, откуда взялась подушка на полу в моём кабинете? Да и змей с нею.

Невероятно эта хрупкая девочка с сильным характером, не боясь и не сомневаясь, подарила мне всю себя, до капли, до донышка. А я? Что могу дать ей я? Кроме безумия и страха. Ни-че-го.

Я зарычал и едва не расколотил зеркало, возле которого стоял, рассматривая собственное отражение, пытаясь понять, что она во мне нашла? Ни силы, ни духа, ни свободы. Дракон на поводке, не более.

Будь проклят тот час, когда мои предки выбрали эту Грань своим домом! Я скрипнул зубами и быстро попросил прощения у богов-прародителей за неосторожно сказанное Слово. Гневи отчаянье не лучшие советчики, и чего я не хотел точно, так это своими необдуманными действиями нанести вред Грани, в которой живёт моя лунная ведьма. Упрямая, несносная, гордая, но такая открытая, такая нежная, такая желанная.

Любимая.

Признайся, наконец, Гарден, хотя бы самому себе.

Даже если Сонцето удалось отыскать способ и договорная невеста – единственный способ обрести крылья, спроси себя, упрямый дракон: ты, правда, в состоянии улететь отсюда навсегда? Оставить здесь ту, что стала твоим дыханием, твоей душой, твоими крыльями?

Я жадно разглядывал себя в зеркале в надежде не пропустить тот самый момент, когда на моём теле вспыхнет, наливаясь силой, печать. Не осознавая, отчаянно молился первородной матери и великому Змею о чуде.

Минуты шли, но анимэлья – сердце дракона, по-прежнему сияла только контуром.

Ненавидя себя, весь мир, богов, жрецов, я зарычал, отпрянул от зеркала, торопливо натянул брюки и выскочил из кабинета, едва взглянув на спящую Сонаю. Лунная ведьма улыбалась во сне, и даже не вздрогнула от моего дикого рёва.

На мгновение захотелось наплевать на все договоры, разбудить девушку, схватить за плечи, заглянуть в глаза и простонать, умоляя: «К змею легенды, проклятья, ведьм и жрецов! Оставайся со мной. Неважно, сколько мне отмеряно, будь со мной до конца. Я умру без тебя».

Но я сдержал свой глупый порыв и выскочил из кабинета, аккуратно прикрыв двери, чтобы не разбудить спящую ведьму, безмятежно-счастливую в своем неведении.

***

Замок