Дракот для Снежной королевы - Анна Снегова

о чём-нибудь. Мне так нравится слушать звук его голоса. И он рассказывает такие интересные вещи… ни одна книга не сравнится. Книга не умеет так заразительно смеяться.

В конце концов, я начинаю клевать носом. Кай заставляет меня уйти спать, говорит, что сам ляжет с лисятами. Я отдаю ему своё одеяло, сотканное из пушистого нетающего снега.

Сама засыпаю абсолютно счастливая, накрывшись простынкой, в своей кровати — под медленно гаснущие сполохи северного сияния на потолке…

Чтоб посреди ночи проснуться от какого-то странного, гнетущего чувства.

Меня словно подбрасывает, и я сажусь. Сон слетает.

Я всегда чувствовала, когда кому-то плохо.

В моей комнате очень темно. Кай сидит на подоконнике, обняв колени. Его силуэт чётко очерчен на фоне окна, за которым светит равнодушная бледная луна.

Зеваю, и выползаю в пижаме из постели, тащусь к нему.

— Почему ты не спишь?

Он на меня не смотрит. Только вверх, на тёмное ночное небо.

— Посмотри, какие звёзды. Видишь вон ту, самую яркую? Это Полярная. У нас из окна её тоже видно.

И снова молчит. У меня сжимается сердце.

— Ты, наверное, скучаешь по своей маме? — спрашиваю тихо.

— У меня нет родителей, — отвечает Кай после долгой паузы. — Только бабушка. И Герда.

Это имя бьёт меня в самое сердце. Почему-то становится больно дышать.

— Герда? Кто это?..

Кай поднимает руку и трогает льдистое стекло. Под теплом его пальцев морозный узор тает, и остаётся круглый след.

— Моя подруга. Почти как сестра. Мы вместе с самого детства. Она тоже сирота, моя бабушка нашла её на улице и приютила. Герда сейчас наверняка не спит, волнуется. Она всегда так делает, если я заиграюсь на улице. Сидит у окна, и прикладывает к стеклу нагретую на печке монетку в пять пенсов. И тогда на морозных узорах появляется проталина. Вот такая. Она смотрит в неё. И ждёт. Глупая она, Герда. Что может случиться, когда просто пойдёшь на улицу поиграть, — он сжимает пальцы в кулак, и его голос осекается.

Что может случиться.

Например, Снежная королева заберёт тебя, и унесёт в свое зачарованное королевство. Чтобы ты больше никогда, никогда не увидел свой дом.

Просто потому, что ей захотелось подарить своей дочери на день рождения новую игрушку.

Твоя Герда наверняка сейчас не спит, как и ты. И смотрит в окно.

Она ждёт. И плачет, я знаю.

Потому что я тоже буду плакать по тебе.

— Идём! — я хватаю его за руку и решительно стаскиваю с подоконника.

— Эй! Ты чего? — удивляется Кай. Чуть не падает, едва удерживает равновесие на ногах. Но потом смотрит в моё лицо… и крепко-крепко сжимает мои маленькие замёрзшие пальцы в своей ладони.

Мы идём очень долго, молча.

Путь длинный.

Хорошо, что у нас ещё половина ночи впереди. Никто не заметит. Даже Христиан спит сейчас где-то на спинке трона, нахохлившись и спрятав клюв под белое крыло.

В подвале башни толкаю крохотную неприметную дверь.

Тут уже совсем страшно — я редко сюда хожу ночью. Только призрачные огни спящих элементалей освещают низкие тёмные потолки. Но сегодня я не одна. И чувствую себя очень смелой.

Преодолев длинную вереницу коридоров — зеркальное отображение снежинки наверху — мы выходим в гигантский тёмный зал.

Прозрачные ветви ледяных дубов светятся изнутри, вспыхивают ярче при нашем появлении, но тьма по углам зала не отступает. Она никогда не пропадает здесь по-настоящему. Слишком близко к Вечности.

Кай запрокидывает голову и поражённо рассматривает потолок. Полупрозрачный лёд, из которого он сделан, тоже испускает слабое голубоватое сияние, и кажется, что лёд живой и текучий.

— Узнаешь? — спрашиваю я. — Это поверхность озера. Где были те буквы, которые ты не хотел собирать. Сейчас она над нашими головами.

— Так мы что же, под тронным залом? — удивляется Кай.

— Угу. Но ты не бойся, оттуда ничего не видно, я проверяла.

— А куда ведут эти двери? — с подозрительным прищуром Кай смотрит на гигантскую чёрную дверь. Там я была всего однажды. И это было очень, очень страшно. От металлической створки веет таким леденящим душу холодом, что даже ледяные дубы избегают расти рядом.

— Наружу, — вздрагиваю я.

— Ты сказала, из дворца нет дверей наружу, — настораживается Кай и бросает на меня острый взгляд.

— Я тебе не врала! — обижаюсь я. — То из дворца. А мы сейчас в подземельях. И если кто-нибудь узнает, что я ходила за дверь, мне влетит.

— Ясно. Буду молчать как рыба, — заверяет Кай. А сам незаметно начинает подкрадываться в ту сторону.

Ну дурак же, нет? Вечность от него даже косточек не оставит.

Подбегаю и тяну его за руку.

— Стой! Туда нельзя. Я тебя привела кое-что другое показать. Идём!

Мы долго бредём меж светящихся стволов. Они бросают голубые отсветы нам на лица. Из ветвей высовывается клюв снежного грифона, и птица недовольно вопит, что её разбудили.

— Это что ещё? — удивляется Кай.

— Тут живёт много кто, не обращай внимания. Грифоны, белые фениксы… они не сжигают, а замораживают все вокруг, когда приходит время снести яйцо, поэтому с ними надо осторожно… единорог даже есть, но он пугливый, убегает. Когда Вечность подбирается ещё ближе, и звери с птицами начинают бежать от неё кто куда, мы даём им приют здесь.

— Что такое Вечность? — удивляется мальчишка.

Я задумываюсь.

— Если честно, и сама не знаю. Можно спросить у моей мамы…

— Спасибо, не надо, — смеётся Кай. — Не обижайся, но мамаша у тебя… бр-р-р! Даже не представляю, как ты у неё получилась… такая.

— Какая? — я останавливаюсь и смотрю. На него. Чёрные глаза отвечают открытым и улыбающимся взглядом.

— Ну… хорошая. Добрая. И ужасная милашка.

Я краснею и отворачиваюсь. Дурак.

Больше за руку держать его не хочется, стесняюсь. Дальше идём рядом молча.

Кай вдруг спрашивает:

— Послушай… а если тут всякая вымершая живность водится, про которую у нас только в сказках рассказывают… может, у вас есть ещё и дракот?

Глава 4

— Дра… кто? — удивляюсь я. — Может быть, дракон? Нет, драконов нету.

— Дракот! — поправляет меня Кай. — Неужели не слышала? Это старая, старая легенда. Говорят, водятся такие на краю земли. А у вас тут край земли и есть! Дракот — это что-то