Общая цель - Рейчел Рид

уворачивался от столов и людей. Как его длинные пальцы собирали бутылки и пустые стаканы со столов. Как губы Кайла растягивались в игривой улыбке всякий раз, когда кто-то к нему обращался.

Эрик наблюдал за ним, вероятно, слишком долго. Пока чья-то рука на плече не вывела его из транса.

— На кого это ты глаз положил? — Товарищ по команде и друг Эрика, Картер Воган, умудрился подкрасться к нему, что было непросто. — Здесь сегодня не так много одиноких женщин, но я бы не исключал Матти как вариант.

— О чём ты вообще говоришь?

— Типа, я натурал. На тысячу процентов. И я предан Глории на миллион процентов, но признаю: Матти Яло иногда заставляет меня обернуться.

— Я ни на кого не смотрю, — солгал Эрик. — Просто на минуту ушёл в себя.

— Ну, в это я верю. Главное, чтобы ты не думал о вчерашней игре. Это вечеринка, Бенни!

— Я и не думаю.

Картер поднял обе брови, затем сделал глоток пива.

— Не думаю, — настоял Эрик.

— Ладно. Тебе вообще весело?

Эрик пожал плечами.

— Конечно, я рад за Скотта, но, наверно, думаю о собственной свадьбе.

Дразнящий блеск вернулся в глаза Картера.

— У тебя такая хорошая память?

— Заткнись.

— Я забыл. Холли вышла замуж за солдата Эрика во время войны? Она была у тебя медсестрой после того, как тебя подстрелили немцы?

— Ладно, я пошёл домой.

Картер толкнул его локтем.

— Но серьёзно. Мне жаль, если тебе тяжело.

— Прошёл уже почти год. Я это пережил. Правда. Я не скучаю по Холли, но скучаю по...

Эрик покачал головой.

— Регулярному сексу? — предположил Картер.

— По общению, — закончил Эрик, метнув на того сердитый взгляд. — Мы с Холли не так уж много нормально проводили времени вместе последние несколько лет, но всё равно было приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить ночью. Когда мы оба находились дома.

— Спорим, мы найдём кого-нибудь, кто не прочь составить тебе компанию, — сказал Картер, придав своим словам грязный оттенок.

Эрик отыскал взглядом Кайла, его поднос теперь прогибался под тяжестью пустых пивных бутылок и пинт. Эрик отметил, как бугор его бицепса натягивал ткань белой футболки. У него была спортивная фигура — не такая накачанная, как у другого бармена, но стройная и подтянутая. Эрик задался вопросом, занимается ли он каким-нибудь спортом или просто много тренировался в зале.

— Думаю, я поеду домой, — сказал он, потому что разглядывание очень молодого парня за стойкой однозначно сигнализировало: пора уходить.

— Надо дать отдохнуть старым костям, — пошутил Картер.

— Да, да.

Эрик снял своё длинное чёрное шерстяное пальто и оливково-зелёный кашемировый шарф со спинки барного стула.

Когда он оборачивал шарф вокруг шеи, Кайл вернулся и грохнул тяжёлый поднос на стойку. Он убрал пальцами пряди светлых волос, упавшие на один глаз.

— Уходите?

— Да. — Эрик взглянул на часы, словно время могло послужить каким-то оправданием для ухода с вечеринки немедленно. Не наступило ещё и одиннадцати.

— Пришло ваше время для сна?

Голос Кайла превратился в томный и хриплый. Такой тембр, как понимал Эрик, должен был дразнить, но послал по всему телу удивительный разряд.

— Я не особо люблю вечеринки.

То, что Кайл делал в этот момент, вероятно, действовало на многих мужчин. Он опирался на стойку, сложив руки и приподняв одно плечо, ровно настолько, чтобы край футболки задрался, обнажая жалкие полдюйма его плоского живота. Это выглядело неоспоримо соблазнительно. Эрик оторвал взгляд от полоски бледной кожи, качая головой и застёгивая пальто.

— Я помню времена, когда ты был весёлым, Бенни, — подал голос Картер.

— Не помнишь, — ровно ответил Эрик.

Картер рассмеялся.

— Нет. И правда не помню.

— Доброй ночи, Картер. — Затем Эрик повернулся к Кайлу. — Было приятно пообщаться с тобой, Кайл.

— Взаимно.

Слово соскользнуло с губ Кайла, насыщенное и граничащее с нелепостью. Эрик смутился от жара, распространившегося внизу живота. Он повернулся и зашагал к выходу, прежде чем кто-либо заметил, насколько он взволнован. Он всегда старался выглядеть на сто процентов спокойным и непоколебимым.

Он вышел на улицу под холодный ноябрьский дождь и пожалел, что не надел что-то водонепроницаемое вместо своего шерстяного пальто Burberry. Однако дождь подействовал как ледяная ванна, остудив лаву, в которую превратилась кровь Эрика с тех пор, как он впервые увидел Кайла этим вечером. Правда состояла в том, что он... знал о Кайле уже некоторое время. За последние пару лет Эрик несколько раз бывал в «Кингфишере». Он приходил в дни смен Кипа, якобы составляя компанию Скотту, но на самом деле просто сидел там, пока Скотт наблюдал, как его бойфренд обслуживал посетителей.

В его второй визит Кайл работал с Кипом. И по каким-то причинам Эрика привлёк Кайл. По каким, он до сих пор не мог себе объяснить.

Ну, говоря по правде, частично мог. Разумеется, это было связано с льдисто-голубыми глазами Кайла и его непринуждёнными, соблазнительными улыбками. Он казался уверенным и весёлым, но совершенно не в том ключе, что одноклубники Эрика. Это притягивало.

Эрик умел подмечать людей. Всегда умел. Его способность наблюдать за всем и всеми вокруг была неотъемлемой частью его карьеры голкипера. Несмотря на это, его не часто привлекали другие люди. Но Кайл ему определённо нравился.

Хотя прошло уже больше года с тех пор, как у него в последний раз был секс, Эрик по нему не скучал. Его сексуальные потребности, какими бы те ни были, всегда так или иначе удовлетворялись. Но несколько кокетливых слов и улыбок от красивого молодого бармена, и внезапно либидо Эрика потребовало внимания.

Было время, когда то обстоятельство, что бармен, о котором идёт речь, — мужчина, привело бы Эрика в ужас. Почти всю жизнь он предпочитал игнорировать часть себя, которую привлекали мужчины. В конце концов, он был женат на Холли, значит отсутствовали причины об этом задумываться. Так он твердил себе.

Но с тех пор, как Скотт Хантер совершил каминг-аут, всё изменилось. Эрику посчастливилось наблюдать из первого ряда за счастьем Скотта, когда тот наконец позволил себе жить и любить так, как всегда хотел, но боялся. Эрик отличался от Скотта. В молодости он любил Холли, и ему никогда не приходилось скрывать свою сущность. Не в том же смысле, как Скотту. Он просто решил не открывать себя всего, потому что