Призрак дождя - Маргарита Дюжева

Бен-младший только рукой махнул, мол плыви уже давай, и увидев, как я оттолкнулся веслом от берега, облегченно перевел дыхание.

Плавно маневрируя между острых каменных зубьев, я вывел лодку из-под нависающих скал в прибрежные воды, а потом, изо всех сил налегая на весла, устремился туда, куда звало сердце.

— Хозяин вернитесь! — раздались истошные вопли Роззи, — вам нельзя уплывать! Вернитесь!

Она с необычайно прытью носилась по берегу, в панике заламывая руки, и не прекращала истошно завывать, требуя, чтобы я вернулся, а позади нее стоял мрачный, словный грозовая туча Бен-старший. И ни один из них не догадывался, что на десяток метров ниже, в скрытом гроте притаился их немой сын, помогший мне покинуть остров.

Глава 14

…Я открыла глаза, но ничего не увидела. Вокруг царил мрак и пахло затхлостью, как в отсыревшем подвале.

Как я сюда попала?

В голове плавали обрывки воспоминаний, которые никак не удавалось объединить в общую картину. Я помнила плохую погоду, помнила тучи и злой гром, разрывающий тишину. Помнила шум волн, накатывающих на прибрежные скалы. А еще чей-то голос. Тихий, но пробирающий до самого сердца.

Я тосковала по нему. Не помнила, кому он принадлежал, но тосковала. Мне надо к нему, меня ждут, я должна идти.

Повинуясь внутренней тяге, я вяло приподняла голову и пошевелила рукой – на большее сил не хватило. Липкий дурман снова увлекал за собой, и я опять провалилась в тяжелую дрему, а когда следующий раз пришла в себя, услышала громкие голоса над головой.

— Разве ты не видишь, что творится? Небо сошло с ума! Боги гневаются за то, что их обманули, — кричал мужчина с такой фанатичной уверенностью, что стало не по себе, — Мы должны сделать это сейчас! Сегодня! Иначе нас всех ждет смерть!

— И что ты предлагаешь? Пустить кровь прямо здесь? У нас в подвале?

— Да хоть бы и так! Девка должна выполнить свое предназначение! Столько лет пила, ела за наш счет, пусть отрабатывает!

— Не получится ничего, если сделать не по правилам, — упиралась женщина, — Надо тащить ее на Поклон-гору, класть на алтарь и уже там…

— Тогда потащили! Прямо сейчас!

— Вершители не дадут и шагу ступить. Они пока не знают, что она здесь.

— Плевать. Их мало, а нас целая толпа. Мы сомнем их.

— Молчи уж! Сомнет он, как же... Ты даже на базаре кусок мяса по хорошей цене выторговать не можешь, а тут собрался с Вершителями воевать, — спокойно возражал женский голос, — может, и правы они. Может, сейчас уже нет смысла и надо ждать до следующей зимы.

— Они дураки! Запороли обряд, принесли не ту жертву, а расплачиваться приходится всем! В общем, я иду к Виррону. Там соберутся остальные, будем решать, как протащить ее на Поклон-гору, не привлекая лишнего внимания.

Виррон…

Что-то знакомое…

Что-то из прошлой жизни…

В голове лениво шевелились мысли, и я никак не могла ухватить нужную.

Голоса наверху продолжали обсуждать кровожадные планы. И чем дольше я их слушала, тем более знакомыми они мне казались. Так звучали…звучали…

Я сдавила пальцами гудящие виски, силясь вспомнить. Было тяжело, пьяно и больно. А потом острой вспышкой, разрывая сонное спокойствие, набросилось осознание.

Так звучала добрая молочница Мотя и ее ворчливый муж Тито. У них была небольшая лавка на окраине города. Не слишком популярная, но зато дешевая. Матушка Тэмми часто туда захаживала, чтобы заказать молока для своих подопечных. Оно всегда было синюшного цвета, потому что перед тем, как отправить в приют его отстаивали и снимали сливки. Сиротам сливки были не положены, а вот настоятельница очень любила пить с ними вечерний чай.

Но дело не в сливках, и не в молоке. А в том, что я снова оказалась на Брейви-Бэй. И та девка, которую хотели принести в жертву – это я.

Плотину прорвало и на меня жгучими волнами выплескивались вспоминания. О том, как бежала, как попала в шторм, как спаслась на острове, повстречав особенного мужчину. Вспомнила вечно улыбающуюся Роззи, ее страшного мужа. Их странного сына. Вспомнила Тора, который приплыл по покровом ночи.

Все вспомнила, каждую мелочь и, едва успела зажать себе рот, чтобы не завизжать.

Все бесполезно! Бессмысленно! Побег, который так хорошо начался и подарил надежду, с треском провалился. Меня ждала та же участь, что и Анетту — стать жертвой кровожадным богам.

— Я пошел. А ты сторожи!

— Да куда она денется, — фыркнула Мотя.

— Поговори мне еще тут! Девка ушлая, с острова сбежала. Так что глаз с ее не спускай!

Тяжелые шаги проскрипели над самой головой, потом хлопнула дверь.

— Какая духотища, — в голос сокрушалась Мотя, не подозревая, что я ее слышу, — Скорее бы все это закончилось.

Она ушла в другую комнату, а я боясь шевельнуться, смотрела на потолок. Глаза постепенно привыкли к темноте и смогли различить тонкую полоску света там, где была дверца из подпола. Я тихонько ее толкнула, но без толку. Сверху тихонько звякнула щеколда.

Мне нужно что-то, чем я смогу ее сдвинуть.

Я принялась наощупь изучать свою темницу. Она оказалась совсем небольшой – пять шагов в одну сторону и семь в другую. Земляной пол, такие же стены, в дальнем конце пустые плохо обработанные деревянные полки. Я трогала их, как слепой котенок, рискуя нахватать заноз. Искала хоть что-то, что могло помочь выбраться наружу.

Мне повезло. В самом низу я сначала нащупала шершавую ручку, а потом осторожно шагая пальцами, опознала металлический изгиб серпа. Вернувшись к люку, я просунула кончик изогнутого острия в щель и начала медленно двигать, в попытке найти задвижку.

Мне бы ее только подцепить. Сдвинуть так, чтобы никто не услышал…

— Ты что творишь? — внезапно раздалось у меня над головой, — опять сбежать надумала! В этот раз, гадина неблагодарная, у тебя ничего не выйдет.

С испуганным воплем я отпрянула, потеряла серп, налетела спиной на полки и, больно ударившись, повалилась на пол. А сверху, зло крича и обзывая меня последними словами, добрая молочница Мотя со всей дури дубасила клюшкой по полу. Сквозь неплотно подогнанные половицы на меня сыпался песок, от грохота и страха закладывало уши.

Потом послышался скребущий звук, будто двигали что-то тяжелое.

— Все, теперь не сдвинешь, как не пытайся, — рассмеялась