Воля владыки. В твоем сердце - Рия Радовская

Глава 19

Охрану ей выделили без вопросов. Даже почудилось некоторое удивление, что госпожа митхуна не требовала сопровождающих раньше. И о том, что госпожа Хесса в покоях господина первого советника, доложили без проблем. Видно, только она сама и не знала, на что имеет право в новом статусе.

Хесса открыла так быстро, будто караулила возле двери. Окинула Лин внимательным взглядом, втянула внутрь и сказала не успевшему исчезнуть клибе:

— Принесите обед на двоих. И кофе, — и, когда тот, поклонившись, растворился в пространстве, вздохнула. — Входи. Выглядишь измотанной и страшно голодной.

Ее «на двоих» прозвучало достаточно красноречиво, чтобы не спрашивать, вернулся ли Сардар. Поэтому Лин только кивнула и пожаловалась:

— Полдня всеобщей истерики. Кажется, их больше взволновал не труп Ирис, а мысль, что ядовитая змея может ползать по сералю. Но послушать со стороны было познавательно.

— Лалия считает, что битвы закаляют, — Хесса фыркнула и объяснила: — Мы давно вернулись из города, но она сказала, что ноги ее не будет в серале до самой ночи, и очень настаивала, чтобы моих ног там тоже не было. Хотя, честно говоря, я не очень-то и рвалась. Уж извини.

Она упала в широкое, больше напоминающее огромную бесформенную подушку кресло и махнула Лин на соседнее.

— Падай. Надо поесть. И перевести дух. И поговорить о чем-нибудь. Иначе я побегу к городским воротам, и никакая сила меня тут не удержит.

— Ты говорила, что чувствуешь его, — вспомнила Лин их ночной разговор у фонтана. — Через метку. Или только когда рядом?

— Ближе, чем сейчас, — кивнула Хесса. И добавила: — Я знаю, что он жив. И этого, вероятно, должно быть достаточно для спокойствия. Этого было достаточно, — исправилась она. — Но чем дольше я жду, тем… тем сложнее оставаться спокойной. И мысль о том, что я могла бы поехать… хотя бы встретить его… не дает мне покоя уже, наверное, пару часов. Знаешь, из разряда тех, от которых не сидится на месте. Пока ты не пришла, я тут тупо металась из спальни в зал и обратно. Причем, жив — это же хорошо, да? Но вдруг не совсем жив? Или… не знаю, ранен? Эти бестолковые вопросы мешают дышать!

— «Не совсем жив» — это примерно как «наполовину беременна»? — фыркнула Лин. — Жив — это отлично, и этого достаточно. Они могли дольше искать старого козла, чем предполагали. Бой мог затянуться. Могла быть погоня. Наверняка есть раненые с обеих сторон, которым надо оказать помощь, прежде чем ехать обратно, и которые замедлят обратный путь. Поверь, еще нигде и никогда ни одна полицейская операция не прошла идеально. Всегда что-нибудь случается непредвиденное. В конце концов, он может уже быть у владыки, вопрос-то серьезный.

— Нет, — Хесса помотала головой. — Я бы знала, что он вернулся. Вчера… Когда уезжал, я даже знала, когда он выехал за ворота. Это такое странное ощущение. Сложно объяснить. Как будто вас связали веревкой. Очень длинной. И чем дальше, тем сложнее понимать, что творится на том конце, но чем ближе… — она слегка улыбнулась. — Чем ближе, тем легче, понятнее и громче это все ощущается. Ужас. Я несу какой-то бред. И ты его так внимательно слушаешь. Лучше расскажи, кто ее нашел. Ирис в смысле. Надеюсь, не Гания лично?

— Тасфия, — припомнила Лин подслушанные разговоры. — Она ведь любит гулять рано утром, обычно с Сальмой, но в этот раз Сальме было не до прогулок. Но Гания все равно визжала громче всех, и, как всегда, сразу нашла виноватую. Меня. А твой бред… сказать честно? Я слушаю и завидую, — она прикоснулась к своей метке. — Для меня и это — чудо. Которое я ничем не заслужила. Иногда кажется, что проснусь, а мне все приснилось. Начиная с первой течки. Может, я вообще тогда спятила и все, что было дальше — просто бред?

— А не все ли равно, спятила или нет? — Хесса подтянула колени, обхватила их руками. — Какая разница, если то, что ты чувствуешь и переживаешь, кажется тебе настоящим? Может, ты спятила. Может, я спятила. Может, мы обе, еще в тот первый вечер после зачистки трущоб. У меня были еще какие поводы свихнуться. И, думаю, у тебя их тоже было предостаточно. И если тебе твоя метка кажется бредом, то вообрази, чем мне должна казаться моя свадьба с первым советником Имхары. Нет, такое я бы даже в бреду и сумасшедшей вряд ли бы намечтала. Но что меня в самом деле беспокоит… — она посмотрела на Лин прямо, с несвойственным ей задумчивым прищуром. — Ты всерьез собираешься взвалить на себя все это? — она обвела взглядом комнату. — Сераль. Дворец. Советы. Имхара. Ты вообще способна охватить сознанием эту неподъемную махину? Потому что я даже свой — вот где ужас! в самом деле мой! — особняк в центре Им-Рока не могу охватить!

Вошли клибы с обедом, Лин молча ждала, пока сервируют стол, пока закроется за последним дверь. Эти две или три минуты дали ей время подумать — нет, не над вопросом, о чем думать, если все уже решено? — а о том, как ответить.

— Я хочу быть с Асиром. Хочу быть ему полезной. Заслужить его доверие. Но Асир — он не сам по себе и никогда не будет сам по себе. Он и Имхара — одно. Думать о нем — значит, думать об Имхаре. И всегда помнить, что будешь, наверное, даже не на втором месте после Имхары, а хорошо если на десятом, после всех его дел и проблем. Нет, можно, наверное, сидеть в покоях митхуны и ждать, когда владыка позовет тебя, но я же свихнусь от безделья!

— Ну не свихнулась же за все это время, — усмехнулась Хесса, подтаскивая к себе поближе блюдо с фаршированными мясом и рисом толстыми перцами.

— Некогда было, — вернула усмешку Лин, накладывая себе заодно с перцами еще и своих любимых жареных баклажанов. — Все это время я, кажется, только и делала, что пыталась понять, где я нахожусь, что происходит и как жить дальше.

— Никто ведь тебя нигде не запирает. Но все-таки… быть с владыкой и быть старшей митхуной или, чем бездна не шутит, даже больше чем старшей митхуной — это не одно и то же. Мне хотя бы не нужно чересчур вникать во всю эту… политику, — Хесса поморщилась. — И появляться с Сардаром надо только в особых случаях. Но если