Головоломка: сокрытое наследие - Максимилиана Лэони

неизвестном направлении. Тебя нельзя выпускать из поля зрения. Опасно для окружающих и моей нервной системы! – полушутливо ответил Максиэр, с какой-то особой нежностью смотря на меня. – А если серьёзно, ты не представляешь, сколько сил и терпения мне стоило не сорваться за эти дни. Каждую свободную минуту я думал только о тебе и лишь обрушившиеся на меня обязанности хоть как-то отвлекали от тяжёлых раздумий и переживаний. Когда же твой отец объявил о дочери, а потом сразу Отбор, на который позвал меня только в качестве гостя, я думал, что окончательно сойду с ума!

– Почему? – выдохнула я, едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться ладонью к его красивому лицу.

Максиэр замялся, а потом словно выдавливая, признался:

– Ты прекрасная девушка, сильный маг, дочь самого Роттерграна. У тебя должно быть светлое будущее и счастливая семья. С детьми. Я же не могу тебе последнего дать. Это разрывало мне душу.

В его последних словах сквозила неподдельная боль. Он даже на миг прикрыл от страдания глаза. Не стоит, дракоша. Всё не так плохо, но пока этой новости ты не заслужил.

– То есть, несмотря на понимание глубины ситуации, Вы всё равно решили от меня не отказываться? – многозначительно прищурилась я.

Ноттервил честно кивнул головой. Спасибо за откровенность. И то, и другое оказалось неожиданно приятным.

– Вам никто не говорил, лэсс Ноттервил, что Вы законченный эгоист? – едва сдерживая улыбку, я вопросительно приподняла бровь.

– Меня таким природа создала, – с наигранной грустью в голосе вздохнул этот интриган и хитро посмотрел на меня исподлобья. Оценила. – Я всё равно тебя никому не отдам, Мирри. Да, эгоистично, но ты только моя. Смирись.

Смириться? Ладно!

– Уверены!? А если я скажу, например, что в положении, Вы и такой меня замуж возьмёте?

Дракон от неожиданности отшатнулся и ошарашенно на меня уставился. На его мужественном лице отпечаталось явно неджентльменское мнение обо мне, но пусть хорошенько подумает о своей готовности.

Главное, не заржать. Интригуем до последнего.

– В положении? – зачем-то повторил Ноттервил.

– Да, – бесстрашно посмотрела ему в глаза, с замиранием сердца ожидая его реакции. – Что, теперь Вы уже не так сильно хотите видеть меня с собой рядом?

Дракон поднялся на ноги, судя по размеренно раздувающимся ноздрям, сделал дыхательную гимнастику и спросил:

– Кто отец ребёнка?

– Это так важно? – прищурилась я.

– В принципе, нет. Мне просто надо знать его имя. Я его убью, чтобы потом не решать ненужные проблемы, и спокойно на тебе женюсь! – Категорически заявил мой суровый и очень любимый дракон.

Ох, главное, держать лицо, Мирри!

– Зачем это Вам, лэсс Ноттервил? Ведь другие монархи будут очень грубо судачить за Вашей спиной.

– Мирриэлла, мне глубоко наплевать, что будут говорить у меня за спиной эти разряженные павлины! Я люблю тебя! Даже с ребёнком! – рявкнул закипающий дракон, видимо, не осознав, что именно он только что сказал.

Да! Моя душа запела, магии, как сумасшедшие восторженно носились внутри, радуясь непонятно чему (понятно, конечно, но удивительно!), а сердце умиротворённо стучалось в груди, словно успокоившись и отпустив все свои тревоги.

Теперь он заслужил моё признание.

– Но если Вы убьёте отца моего ребёнка, я не смогу выйти за Вас замуж! – насколько могла в данной ситуации искренне изобразила испуг, «взволнованно» глядя на своего решительного принца. Не смеяться!

– Это потому что я его убью?? – гневно свёл брови Ноттервил.

Вот же тормоз, а…

Я позвала Тёмную подругу и, повернув ладошку вверх, создала на ней иллюзию маленького огненного дракончика...

Максиэр долго на него смотрел и наконец до него дошло.

Ура.

Его шокированного плавно переходящего в прозревший взгляда я уже не выдержала и широко улыбнулась.

– Ты носишь моего ребёнка?? – ошалело выдохнул он. – Но как? Это же невозможно!

Я только пожала плечами в ответ:

– Сама в шоке.

Ноттервил сделал шаг вперёд и сильно прижал меня к себе:

– Ты меня с ума сведёшь, Мирриэлла де Роттергран, если уже не свела!!! Ты – ходячая загадка, головная боль, моё сумасшествие!

– Вы ещё можете от меня отказаться, Максиэр эт Ноттервил, если я вызываю только подобные эпитеты! – счастливо улыбаясь, буркнула в широкую грудь дракона.

– Никогда! Слышишь меня! Никогда! Ты моё сокровище! Никогда я от тебя не откажусь! Ты моя навечно! Никуда от себя не отпущу, моя девочка! – счастливо изливался мой любимый, а моя душа цвела. Но всё же не сдержав любопытства, принц совсем по-мальчишески поинтересовался: – А кто именно там, ты не знаешь?

– Касстиэр сказал, мальчик. Настолько сильный, что его мощь, если её не контролировать, может меня убить. Ею может управлять только отец.

Максиэр резко немного меня отодвинул и сурово поинтересовался:

– И ты, мелкая самоубийца, зная это, ещё хочешь от меня избавиться?

– Уже не хочу, – счастливо посмотрела на него.

Дракон улыбнулся и поцеловал в носик. Не поняла! Я вообще-то ждала большего после своего признания!

Ладно! Попытка номер два.

– Это ещё не всё, – смущённо пробубнила я, слегка царапая его рубашку ноготком.

В нежном прищуре плескался неподдельный интерес:

– Даже боюсь предположить…

– Ну… У Вас же есть претензии к моему воспитанию и привычкам?

– Нет, мне в тебе нравится всё, – отрезал принц, понимая, что это вступление неспроста. – И давай уже перейдём на «ты». Если до этого я терпел, то в теперешних условиях обращение на «Вы» очень глупо. Так к чему эта прелюдия?

– К тому, что ты сможешь наработать собственный уникальный опыт в воспитании дочери! – выпалила я и зарылась носом в грудь, по-детски боясь реакции.

Шокированный дракон поднял моё лицо за подбородок и задал крайне логичный вопрос:

– Не понял, их там двое?

Всё-таки мы друг друга стоим: я при нём немею, он при мне тупит.

– Двое.

– Срочно попроси меня себя поцеловать, иначе я тебе сейчас в наказание за нервотрёпку без поцелуев третьего сделаю! – Я недоумённо на него уставилась, а он напомнил мне своё обещание у Истока: – Я предупреждал: следующий будет только по твоей просьбе.

Я расплылась в улыбке и, вгляделась в его притягательные, обворожительно красивые глаза, на дне которых сверкали те самые красивучие серебряные молнии.

– Ну!

– Поцелуй меня, Макс, – выдохнула я, уставившись на его губы. – Пожалуйста!

– Я люблю тебя,