Прятки - Диксон Уиллоу

пеплом, а рядом с ним — небольшой сарай, в котором, судя по толстому шнуру, соединяющему сарай с домиком, вероятно, находится генератор. С одной стороны здания аккуратно сложена стопка дров, что говорит о том, что домик не заброшен и либо использовался недавно, либо будет использоваться в ближайшее время.

Леса, окружающие школу, обширны, а граница школы находится в нескольких милях от границы кампуса. Я не мог пробежать такое расстояние, поэтому это должно принадлежать школе. По крайней мере, нам не нужно беспокоиться о том, что местные жители с легким курком застрелят нас за вторжение.

— Она используется для домашних дел, — говорит он своим сексуальным голосом, от которого у меня в животе все переворачивается.

— Для дел дома? — Я смотрю на него. Он имеет в виду одно из братств?

Странно говорить об этом с парнем, который только что трахнул меня до потери сознания после того, как преследовал меня по лесу в игре в прятки с рейтингом X, но в то же время это кажется совершенно естественным.

Он кивает, и тогда я замечаю, что края его капюшона не двигаются вместе с его движениями. Я не могу быть уверен, потому что темно, но похоже, что материал укреплен, чтобы сохранять форму. Это объясняет, почему он не соскользнул и не упал назад.

Стараясь быть как можно более незаметным, я пробегаю взглядом по его телу, как по лифту. Его худи облегает тело, подчеркивая широкие плечи и крепкие руки, а материал настолько матовый, что не отражает лунный свет, падающий на него. Его брюки облегают фигуру, и мой желудок слегка трепещет, когда я прослеживаю взглядом его упругую попку и крепкие бедра. Хорошо очерченные бедра всегда были одной из моих слабостей, как и упругие, круглые ягодицы, которые случайно прикреплены к хорошо очерченным бедрам.

Я отрываю взгляд от его ягодиц и устремляю его на домик.

— Когда ты сказал, что она принадлежит одному из домов, ты имел в виду одно из братств? — осторожно спрашиваю я.

Он снова кивает и машет мне, чтобы я следовал за ним, когда он возвращается по тому же пути, по которому мы пришли.

— Эта принадлежит «Королям»? — спрашиваю я, шагая рядом с ним.

Он качает головой.

— Мятежникам.

— Мятежникам? — спрашиваю я. — На территории Королей?

— Это не территория Кингов.

— Нет?

— Ты действительно не представляешь, как далеко ты убежал, да? — Он звучит развеселенно. — Мы на территории Мятежников.

— Правда?

Он кивает.

Боже, я действительно далеко убежал, и в противоположном направлении, чем думал.

Слава богу, один из нас знает, где мы находимся, и я делаю для себя заметку, что в следующий раз, когда мы будем это делать, нужно взять с собой компас, на всякий случай.

При этой мысли я чуть не спотыкаюсь о торчащий корень. Что за черт? Его сперма еще даже не высохла, а я уже думаю о следующем разе?

Вместо того, чтобы анализировать эту безумную мысль, я устремляю взгляд на землю и смотрю, куда наступаю. Сейчас темно, как в полночь, и я должен быть осторожным, чтобы не упасть лицом вниз и не пораниться.

Тишина, которая царит, между нами, не напряженная и не неудобная, и я стараюсь не слишком задумываться о том, что произошло с тех пор, как я вышел из своей комнаты.

Прогулка оказалась короче, чем я думал, и мы дошли до края леса гораздо раньше, чем я ожидал.

— Ты знаешь, где мы? — спрашивает он, когда мы входим на территорию кампуса.

Я оглядываю окрестности и киваю. Мы находимся примерно в четверти мили от Бун-Хауса.

Не говоря ни слова, он снова скрывается в лесу, его темная одежда сливается с фоном, пока он не исчезает из виду.

Моя грудь сжимается от чего-то, что я не могу назвать, когда я бегу к дому Буна и осматриваю свое тело, теперь, когда я не так отвлечен его присутствием.

Заметная боль и тупая ломота в заднице напоминают мне, что сегодня я лишился девственности, а запястья болят от ожогов, которые я глупо нанес себе веревкой. В остальном я чувствую себя хорошо и быстро оглядываюсь через плечо, чтобы проверить, нет ли в темноте каких-либо признаков его или кого-либо еще, стараясь не думать о том, как плохо все могло закончиться.

Сегодняшний вечер был ошибкой, и мне чертовски повезло, что в качестве сувениров я получил только ожоги от веревки и боль в заднице.

Разумнее всего было бы списать эту ночь на временное помешательство и вернуться в свою комнату, чтобы уничтожить камеры.

Жаль, что я знаю, что не поступлю разумно, и волнение, и предвкушение, которые уже зарождаются во мне при мысли о том, чтобы сделать это снова, говорят мне, что я, черт возьми, не усвоил урок.

Глава шестнадцатая

Джекс

Я поднимаю глаза, когда Джейс распахивает дверь нашей комнаты и входит внутрь.

— Что с тобой, черт возьми, случилось?

Он пожимает плечами и улыбается мне своей фирменной ленивой улыбкой.

— Ничего.

— Ага, — сухо говорю я. — И поэтому ты выглядишь, как будто тебя растерзала рысь?

Он отмахивается и направляется к своему шкафу.

— Пустяки.

— Если ты так говоришь. — Я провожу взглядом по его спине, пока он открывает тяжелые деревянные двери и достает чистую футболку с одной из полок.

— Ничего страшного, — повторяет он, закрывая двери шкафа и бросая чистую футболку на кровать.

— Ага, — говорю я с сомнением.

— Я подрался. — Он снимает свою пыльную и порванную футболку и бросает ее в корзину для белья.

— Я вижу. — Я оглядываю его с ног до головы. Он не ранен, но судя по синякам на груди и руках, разрыву на колене джинсов и опухшей красной отметине на левой скуле, тот, с кем он дрался, нанес ему несколько хороших ударов. — Мне нужно спросить, жив ли еще Ксав?

— Это был не Ксав. — Он натягивает чистую футболку и проводит рукой по волосам, чтобы откинуть пряди, упавшие на лицо.

— Ты расскажешь мне, с кем?

— Нет. — Он не смотрит на меня, подходит к столу и начинает рыться в одном из ящиков.

— Ты злишься на меня.

— Я не злюсь. — Он сует что-то в карман и закрывает ящик бедром. — Я просто устал от того, что ты лжешь всем, включая себя, о том, что происходит.

— Я никому не лгу, больше не лгу.

— Так ты признаешь, что привязался? — Он скрещивает руки на груди и строго смотрит на меня.

— Да.

Я не упускаю мелькнувшую в его взгляде удивленную искорку. Он