Сезон помидоров, или Пари на урожай - Илана Васина

Вскакиваю со скамьи и бегу следом за ним. Догнав, хватаю его за шкирку и резко дёргаю, вынуждая остановиться и нелепо всплеснуть руками. На секунду меня пронзает удовлетворение. Так тебе и надо, старый гад!

Восстановив равновесие, он шипит:

— Вы, милорд, ровно такой, как про вас в газете написали. Невоспитанный грубиян.

— Что за бред вы несёте? — кричу, теряя остатки самообладания. — Какая газета? О чём вы?

Седовласый господин, вместо того чтобы объяснить толком, суёт мне в руки газету. И презрительно цедит сквозь зубы:

— Вот. Сами читайте.

Он вырывается из моих ослабевших пальцев и с достоинством уходит. Я же разворачиваю газету и вижу на первой полосе… своё изображение. Премерзкое.

Худший ракурс. Видно, перепил в тот день. Физиономия распухла, в глазах — бешенство какое-то звериное. Что за беспредел? Даже не думал, что законно использовать артефакт фиксации картинки на званых ужинах.

Перед глазами мелькают строки:

«Слухи подтвердились: наследство, перенятое от скандально известного дяди, обернулось для лорда Дэшфорда не только долгами, но и разоблачением. Ведь вместе с участком, как утверждают источники, он унаследовал тайны, порочащие его имя. И эти тайны связаны с уничтожением вертрена».

«Его имя знали и боялись: роскошные романы с замужними дамами и безудержная аморальность — но теперь общественность возмущается — стоит ли жалеть того, кто, по слухам, лишал невинных дев репутации?»

«Те, кто когда-то закрывал глаза на его выходки, теперь требуют ответа: кто восстановит репутацию обманутых и оскорблённых — и заплатит ли сам виновник по счетам?»

Чем больше читаю, тем острее щемит тоска.

Это же конец. Конец всему. Моим выходам в свет. Ленивому, расслабленному времяпровождению. Шикарным вещичкам. Удобным артефактам, сделанным на заказ. Лёгким победам над женщинами... И ведь опровержения не потребовать, потому что каждое слово — правда.

В голове не укладывается… Как они посмели?

Те… кто меня заказал. Регальдис подлец… Неужто не блефовал?!

Газета выскальзывает из моих пальцев, когда я бросаюсь к выходу из розария. По дороге ловлю на себе презрительные взгляды — встречаю их с такой же ненавистью. Прочь, твержу себе. Подальше от людских глаз! Я что-нибудь придумаю. Что-нибудь обязательно придумаю!

Глава 61

Клара Мэнфилд

Когда Эфимия уходит, мы с Торвеном остаёмся. Пару раз я заставляю себя отстраниться — ну не дело это, взрослой, самодостаточной деве льнуть к мужчине, как плющ к забору, — но он не позволяет отодвинуться ни на сантиметр.

Куда уж мне тягаться с его мускулами... После провальных попыток даже не пытаюсь дёргаться. Стою в самых надёжных в мире объятиях и с чистой совестью наслаждаюсь моментом.

Наверно, мы глупо выглядим со стороны — стоя в обнимку на поле с лопухами. Не сразу замечаю, что вокруг нас клубится туман, сквозь который ничего не различить. Мы как-то незаметно оказываемся изолированы от чужих взглядов. И я, кажется, догадываюсь, чьих рук этот туман.

— Откуда ты узнал, что я иномирянка? — спрашиваю, задирая голову и в каком-то упоении разглядываю в подробностях каждую черточку его лица.

Мне нравится, как сверкают его глаза, глядя в мои, как смеются его чувственные губы. Как между бровей прорезается морщинка...

— Ты слишком необычная для приютской сироты. Знаешь, как говорят в нашем Бюро?

— Как?

— Попаданку выдают слова и действия. Она говорит так, как обычно не говорят. И действует по законам, у нас неписаным.

— Где я прокололась? — смеюсь немного нервно. — Я очень старалась не отличаться от других.

— Ты хорошо старалась. Поэтому я не сразу понял, несмотря на свой опыт.

Хмурюсь на этих словах. Наш разговор случайно напомнил мне о моём везении. Я сейчас не в монастыре только потому, что герцог ко мне прикипел. А были и другие, далеко не такие везучие — которые помогли ему набрать тот самый «опыт».

— Ты много попаданок отправил в монастырь?

— Немало.

— А... тебе не было их жаль? Особенно после Ириды?

— Было, — глухо соглашается он. — Поэтому последние годы я отслеживал судьбу каждой иномирянки и фиксировал в Книге Судеб. Я доказал, что они приносят нашему миру пользу.

— Это как-то изменило отношение к ним?

— Ещё нет. Но мне удалось сдвинуть с мёртвой точки рассмотрение нового закона о попаданках. Даже если бы Дэшфорд раструбил о твоём происхождении, твой случай с вертреном только ускорил бы решение короля подписать новый закон.

— Тогда зачем ты его остановил? — ужаснулась я. — Надо было дать меня схватить.

Вместо того чтобы похвалить меня за мужество, Торвен смотрит на меня со снисходительной насмешкой. Как на ребёнка, ляпнувшего милую глупость.

— Ты знаешь, сколько может рассматриваться королевская документация? Месяцами, а то и годами. Я не собираюсь тебя терять. Монастырь обойдётся без тебя.

Этот мужчина точно знает, что делает. Мне становится так спокойно в его близости, так надёжно, что на глаза выступают дурацкие слёзы. Всхлипнув, быстренько прикусываю губу до боли. Такими темпами я скоро сентиментальной плаксой стану.

Ну-ка. Соберись, гприказываю себе. Вопросов ещё много не прояснено. А Торвен — он сейчас такой уступчивый и так охотно мне отвечает, что нельзя упустить такой шанс.

— А что насчёт Эфимии? Что она натворила? Ты упомянул, что просил её убрать в моём доме после ужина. Но как можно совершить предательство во время уборки? Пыль плохо протереть?

— Пыль была ни при чём, — он улыбается. — Незаконно использовать артефакт слежения для частных целей, но в каком-то смысле весь твой участок, включая его хозяйку, стал делом государственной важности с тех пор, как я обнаружил остатки вертрена. Артефакт показал, что Эфимия после уборки обшарила твой дом, потом пообщалась с подъехавшим Дэшфордом. Поделилась с ним своими подозрениями насчёт твоего попаданства. Видимо, она поняла, что ты мне не безразлична, и решила убрать с моего горизонта.

— Ей показалось про «не безразлична».

— Шутишь? — в глазах вспыхивает возмущение. — Я ночами не сплю, думаю о ней, а она… Показалось…

От этих слов бабочки в животе вспорхнули. Приятно чувствовать себя особенной в глазах такого мужчины. Я специально ему сказала про «показалось» — просто очень хотелось нечто подобное своими ушами услышать.

— Значит, из-за разговора Эфимии с Дэшфордом ты понял, что предпримет Дэшфорд, и поэтому подготовился?

— Да, — пожимает плечами.

В его «да» столько небрежности, что я только диву даюсь. Будто это для него естественно — угадывать мысли врагов, просчитывать их ходы наперёд. Будто ничего в этом особенного нет, ага…

— А что с вертреном? Здесь всю