Затонувшая свобода - Анна Панкратова

Джек нахмурился, ничего не понимая, но решил не уточнять. Зато Эллия, похоже, была не прочь поболтать.

– Я – сгусток магии Никлауса, но родилась совсем недавно, когда он потерял возлюбленную. Можно сказать, я соткана из его боли от освобождения от клятвы быть с ней.

Джек одернул рукав рубашки, пряча порез. Боль начинала уходить, появлялись вопросы, которые он боялся задать, ведь едва мог пошевелиться под колким взглядом Эллии.

– А еще я единственная богиня, которая не подчиняется Никлаусу. И единственная, кто может пересечь границу. Даже Никлаус не знает, что за скалами! Представляешь?

– Кто этот Никлаус? – хрипло спросил Джек.

– Да так… Хаос. Человек, благодаря которому существует Соларис. Но это не важно, верно? Ты позвал меня сюда не за этим, да, человек, который отнимает чужую свободу?

Джек смотрел на богиню, не мигая. Она страшила, от нее веяло сильной, чужой магией, странной и непонятной. Казалось, она вырастила лапы, прошла сквозь грудную клетку и сжала душу.

– Я не отнимаю чужую свободу без веской причины. И сегодня я прошу тебя помочь мне освободить ту, что я люблю.

Эллия облизала красные губы, закрыла глаза и повела носом. На ее коже блестели капельки пота, видно, не привыкла к подобной жаре. Где же живет? Что за Соларис? На карте мира никакого Солариса нет и в помине.

– Любишь, говоришь? И от чего же ее нужно спасти? – проворковала богиня, пальцем подняла его подбородок.

– Ты знакома с Луорскими островами? Знаешь, что русалки связывают…

– С тобой! Поразительно!

Джек чуть расслабился: Эллия явно понимает, где оказалась. Она сверкнула глазами, лукаво подмигнула.

– Почему всех это так удивляет?

– О, это темная магия. Грязная. Мерзкая. В душесвязании между русалками и русалами нет никакой светлой магии, и тем более воли морской богини. Это делается для усмирения нрава. Чтобы сделать их слабее. Скрыть их стихийных драконов. И запретить причинять боль друг другу.

Джек изумленно вздернул брови. Эллия рассмеялась, видя его реакцию, а он закусил щеку, злясь: надо не показывать эмоции, быть хладнокровным! Но вместо этого из ладони показалась морда дракона, считывая беспокойство за Айви, злость на ситуацию, в которой она оказалась, злость на себя, ведь из-за него она лишилась шанса пробудить своего дракона!

– Да расслабься ты, вояка! Я знаю, что делать. Любишь ее, да? Конечно, любишь. Иначе откуда дракон? – Эллия провела по его щеке, обошла кругом, медленно шагая, одаряя своей магией, аурой, пропитывая своим запахом его одежду.

– Люблю. И готов на все. Что ты хочешь взамен?

– Так хочешь ее освободить? – зашептала Эллия, приближаясь к его уху. Лизнула щеку и рассмеялась, видя, как он вздрагивает. – Сейчас – она в твоей власти. Твоя навеки. Никуда не уйдет. Простит любую ошибку. Готов от этого отказаться?

– Готов.

Эллия потрепала его по щеке и отошла, подхватила пиджак с земли, отряхнула налипшую грязь.

– Тогда… мне от тебя ничего не нужно, по правде. Хм. – Эллия снова потянула носом, вдохнула полной грудью. – Но знаю, где ты можешь быть полезен. Освободишь ближайшую деревню от гарпии – я расскажу, как освободить твою любимую.

Джек вызвал кинжал, решительно порезал ладонь и протянул Эллии.

– Без сделки я и шага не сделаю.

– Ух, какой серьезный мужчина, – проворковала она. – Не веришь?

– Мне нужны гарантии.

– Хвалю. Правильно делаешь. – Эллия махнула рукой, прося кинжал. Порезала ладонь. – Я, Эллия, богиня свободы, рожденная в Соларисе из магии Никлауса, частичка хаоса, обещаю рассказать тебе, Джек Торренс, как отвязать душу Айви, дитя океана из Тенебриса, от твоей, дать частицу своей магии, если ты освободишь деревню Унда от гнета гарпии, пожирающей души и ворующей их детей.

Джек тряхнул головой: Эллия знала о нем все. Когда успела? Для этого щеку его лизнула? Что ж, тогда она знает, как ему важна Айви. Он пожал ее руку, соединяя порезы.

– Я, Джек Торренс, хранитель разума и стихийник огня, обещаю освободить деревню Унда от гарпии, если ты взамен расскажешь, как отвязать душу Айви, дитя океана из Тенебриса, от моей, и поделишься магией, необходимой для этого.

Руки оплел черный дым, рану защипало: сделка была скреплена.

– Тогда прошу! – Эллия вскинула руку, указывая в нужную сторону. – Я пока погуляю по побережью. Как закончишь, помолись, и я тебя найду. Если умрешь… что ж, тогда ты все равно получишь, что желаешь, ведь Айви будет свободна.

Джек кивнул, а липкий страх покрыл тело. Он двинулся в джунгли, бинтуя рану на ладони, вспоминая все, что слышал о гарпиях, ведь ранее никогда их не встречал, и верил, что король давно решил эту проблему, истребив дев, превращающихся в хищных птиц.

Гарпии… гарпии… он зажмурился, думая, как такую убить, решил, что отрубить голову – самый действенный способ. Страшные девы не обладали душами, но в отличии от нимф и муз, в венах носили частицу темной магии, грязной и мерзкой, как выразилась Эллия. Они – порождение бездны, возникшей посреди океана Свободы, сразу как Марибертус ушел под воду. Там рождались страшные болезни, отравляющие тела людей, выходили жуткие создания, несущие беды и смерть. И… неужели именно в этой бездне берет свое начало душесвязание русалок и русалов? Джек зажмурился, боясь верить тому, что сказала Эллия.

Люди сумели сократить поток ужасов, идущих из бездны, ведь взяли под контроль воды вокруг, закрыв магической завесой. Но иногда что-то да прорывалось.

Унда встретила Джека около трех часов дня. Деревня жила обычной жизнью, тихой и размеренной. Люди занимались делами, работали. Он проходил мимо бедных домов, встречался взглядами с местными жителями. В одном из дворов бабушка сушила белье, используя стихию огня. Чуть дальше люди работали в теплицах и на грядках, выращивая пропитание. Казалось, все было обычно, только слишком тихо. И детей не было видно.

Джек размышлял, можно ли спросить местных о гарпии, безопасно ли это, но не успел. Сейчас она выглядела, как обычный человек: тонкая шея, утонченные руки с длинными темными заостренными ногтями, черные, как крыло ворона, волосы, маленькие черные глаза без белков. Джек знал, что ей хватит нескольких секунд, чтобы совершить обращение и вырастить хищные, мощные лапы с когтями, отвратительные кожистые крылья без перьев с алыми прожилками. Нетронутым останется лишь верхняя часть туловища и голова. Особенно губы, через которые гарпия и высасывает душу.

Странно, что она вышла к нему, ведь обычно гарпии внезапно налетали на деревню, воровали детей, пожирали души, и так же внезапно исчезали. Но похоже эта захватила поселение и считала своей кормушкой.

Джек вызвал меч.

– Здравствуй, путник. Уходи, если не хочешь лишиться души.

– Пожалуй,