Рыцарь Спиркреста - Аврора Рид

Я не хочу, чтобы он понял, как я нервничаю, но мой голос звучит жалко. Он делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами.

— Я хочу поговорить.

Мое сердце бьется быстро и громко, заглушая мои собственные мысли. Паника заставляет меня дышать прерывистыми толчками. — Нам не о чем говорить.

Он издал холодный, пустой смех. У меня колет шею от этого звука. Это не тот Эван, к которому я привыкла, беззаботный и жестокий. Это что-то другое. Я ненавидела Эвана раньше, но никогда не боялась его. Теперь же у меня появилось внезапное, наэлектризованное чувство опасности. Мне нужно уходить, и быстро.

— Мне нужно идти, — жестко говорю я, размахивая блокнотом, как оружием. — Я должна взять…

Он выхватывает у меня из рук блокнот и отбрасывает его в сторону. В этот момент, когда я отвлеклась, я решила рискнуть. Я бросаюсь мимо него в отчаянной попытке добраться до двери. Его рука метнулась в сторону, поймала меня за талию и развернула. Он прижимает меня спиной к двери и прижимает к ней, обхватив мою голову руками.

Его тело не настолько близко, чтобы дотронуться до него, но достаточно близко, чтобы его тепло излучалось на меня. Я смотрю на него, затаив дыхание, и жалею, что мы все еще одного роста, что он такой сильный.

— Ты гребаная трусиха, — говорит он, низко, хрипло и с ненавистью.

— Я не такая трусиха, как ты. — Я вызывающе смотрю на него, чтобы он знал, что я его не боюсь. — Мы оба знаем, что ты пришел сюда не для того, чтобы говорить, Эван.

Его челюсть дергается, когда он пронзает меня взглядом. — Ты думаешь, что знаешь все, не так ли, Саттон?

Возможно, я знаю не все, но я знаю больше, чем он предполагает. Я знаю, что сгущает воздух между нами, и я знаю, какое тепло сейчас струится у меня между ног. И самое главное, я точно знаю, чего хочет Эван.

Он хочет того, чего всегда хотел: того, чего у него никогда не будет.

Он так долго отталкивал меня и делал самой нежелательной девушкой в Спиркресте, что каким-то образом обманул свой собственный глупый мозг, заставив его захотеть меня. Но он хочет меня только потому, что я чувствую себя недосягаемой.

Если я стану достижимой в его глазах — если это перестанет казаться ему игрой, потому что он уже выиграл, — он уйдет еще до захода солнца. Я в этом уверена.

И если трах с Эваном — единственный способ избавиться от него, то я готов принять эту пулю.

Поэтому я отстраняюсь от двери, становясь ближе к нему. Медленными, нарочитыми движениями я ослабляю галстук и начинаю расстегивать пуговицы на школьной рубашке. Его взгляд следит за этим движением, глаза сужаются.

— Что ты делаешь?

— Разве это не то, чего ты хочешь, Эван? — Он резко отстраняется от меня и смотрит на меня со смешанным недоверием и гневом. Но я хватаю его за кончик пиджака и притягиваю к себе. Я наклоняю лицо, чтобы ухмыльнуться ему. — Ну и кто теперь гребаный трус?

Мои слова действуют как волшебство. В следующее мгновение он поднимает меня за бедра и мчится по тусклой комнате. Он грубо толкает меня спиной о старый дубовый стол и отстраняется только для того, чтобы расстегнуть ремень. Я знала, что он будет жестким, но не была готова к тому, что он окажется таким.

И уж точно я не была готова к тому, что при виде его твердого члена — удивительно большого для человека с таким хрупким эго — во мне проснется темное возбуждение. Я подавляю дрожь, но когда Эван опускает свое лицо к моему, я закрываю его рукой.

— Я не хочу смотреть на твое лицо.

Какое-то время он просто смотрит на меня, выражение его лица не поддается прочтению.

Я отталкиваю его и поворачиваюсь лицом к столу, спиной к нему. Мышцы в моем животе подергиваются. Почему-то это кажется в десять раз более развратным. Но я лучше полностью откажусь от своей скромности, сделав это таким образом, чем буду смотреть Эвану в лицо, пока он трахает меня.

Когда дело касается его, я предпочту разврат близости. В любое время.

Потянувшись под юбку, я стягиваю колготки и нижнее белье. В воздухе раздается шипящий звук, от которого его дыхание сбивается в горле.

Не успеваю я отпрянуть, как его рука ложится мне на спину, и он грубо толкает меня вниз, прижимая грудью к столу. Вес его тела прижимается к моей спине, а его голос звучит низко и грубо у моего уха.

— Ты, черт возьми, этого хочешь, Саттон?

— Я не ожидала от тебя ничего лучшего.

Он смеется, низко и мрачно. — Не лги себе. Ты так долго была хорошей девочкой, что теперь хочешь, чтобы с тобой обращались как с маленькой грязной шлюшкой.

Затем его вес покидает мое тело. Он грубо задирает мою юбку. Он ласкает мою попку, захватывая мягкую плоть. Кончики его пальцев касаются слишком чувствительной кожи на верхней части моих бедер, и мои бедра неудержимо бьются. Я сдерживаю стон — я скорее умру, чем дам ему хоть какой-то намек на удовольствие. Я скорее умру, чем позволю ему думать, что я хочу этого так же сильно, как и он.

Но тут он просовывает два пальца мне между ног. Я смущаюсь от того, как легко его пальцы скользят между чувствительными складками. Я настолько мокрая, что чувствую тепло, стекающее по бедрам.

Эван разражается мрачным смехом.

— О, ты хочешь этого так же сильно, как и я, — усмехается он.

— Хочу, — говорю я, просто потому, что хочу сделать ему больно, — но только не от тебя.

Мой удар попадает в цель. С рычанием злости он хватает меня за волосы, наматывая их на кулак. Он сильно тянет, заставляя меня подняться со стола. На этот раз нет нежности. Нет теплого, бархатистого удовольствия.

Есть только гнев, обида и горячая, влажная похоть.

Кончик его члена скользит между моих ног. Он трется о мою киску, размазывая влагу. Затем он упирается в мой вход, вызывая во мне дрожь, смешанную с ужасом и желанием. Страх, потому что это Эван делает это со мной. Желание, потому что это Эван делает это со мной.

— Ты грязная, черт возьми, лгунья, — шипит Эван мне в ухо. — Посмотри, какая ты мокрая, блядь, для меня. В прошлый раз ты кончила на мой язык, и в этот раз ты кончишь на мой член, Саттон.

Мои внутренности сжимаются