Никто, кроме нас - Яна Дин

в пучок волосы давно спали каскадом на плечах, платье было порвано, открывая прекрасный вид на красные трусики с кружевными ставками, что разожгло вихрь огня в легких. От такого вида мои пальцы сжались на подлокотниках.

Стюардесса предупредила нас о вылете, после с кукольной улыбкой скрылась в своем крыле.

– Проверю Тину, – направился в комнату самолета, где игралась фисташка с няней, и по пути как раз и поменял мокрый костюм.

– Это Али! – воодушевленно рассказывала дочь, смотря на синьору средних лет, которую помогла найти Джулия, – Он ворон и мой лучший друг. А у вас есть друг? – выпучила свои фисташковые глаза принцесса.

Я постучался, входя к ним. Тина взглянула на меня с яркой улыбкой.

– Ты привел маму?

– Она ждет тебя, но мы подойдём к ней после вылета, хорошо? – сев рядом с диванчиком, взял маленькие детские ручки в свои, – А сейчас нужно сесть на свои места и пристегнуться, окей?

– Мы правда летим в Италию? – захлопала девочка в ладоши, – Мама говорит, что там самая вкусная пицца! А лошади? – от эмоций, Тина подпрыгнула на месте, – А лошади там есть?

Внутренности впервые скрутило от бесконечной любви к своей частичке. Хотелось крепко обнять дочь и не выпускать, наверстывая все упущенное. Вдыхать ее ангельский запах и слышать райский голос. Но, боюсь, сейчас такой резкой сменой только напугаю фисташку.

– Я обязательно тебе покажу их. Пиццу мы тоже попробуем, – поднес ее ладони к губам и по очереди поцеловав, привстал.

– Пристегнитесь и подготовьтесь к вылету, после выходите к нам, – кивнул няне.

Добро улыбнувшись, женщина принялась усаживать Тину, а я вышел обратно к Андреа. Дьяволица сидела, хмуро глядя в окошко. Она оторвала задумчивый взгляд с окна и посмотрев прямо на меня, сказала:

– С тех пор, как я узнала о правде, знаешь, мне больше не снилась мама, – сорвалась птичка на откровенность, – До этого она снилась мне постоянно, но эти пять лет ни одного сна. Ни одной зацепки.

Самолет дрогнул, набирая скорость, а меня душила собственная совесть. Чувство вины. До сегодняшнего дня я не думал, что способен на такие чувства.

– Я потеряла связь с мамой, – в её голосе невозможно было не заметить тоску и боль, – Единственную связь.

Не стал нарушать монолог. Давал ее высказаться. Задушить меня чувством вины, пока не вышла Тина. Андреа тут же прикрыла руку в наручниках, но я успел освободить ее, пока фисташка не подбежала к нам.

– Мама! – завопила Тина, кидаясь в объятия матери, – Я соскучилась! – она подсела на колени Андреа, не в силах сдержать рассказ о двух днях, проведенных с Софи.

Она рассказала, как некий Логан показал им, как делаются леденцы из сахара, но у них чуть не сгорела кастрюля. От сказанного волосы встали дыбом. Теперь, когда я узнал о дочери, у меня появилась тысяча и одна причина поседеть раньше времени.

– А еще мы ели пиццу! Но она не такая вкусная, как твоя, – сморщила нос Мартина, – Жалко, что не было шоколадного печенья, – она надула губы и взглянула на меня, улыбаясь. Эмоции на ее личике так быстро менялись, что я не успевал их ловить.

– Дядя Даниэль, – это ее «дядя» било под самый дых, – А ты любишь шоколадное печенье?

– Обожаю.

– Обожает.

Вырвалось в унисон с ответом птички. Мы напряженно переглянулись, но я продолжил, игнорируя тот факт, что Андреа помнила об этом. С самого детства я любил именно шоколадное печенье, а теперь его любила моя дочь. И почему от этого так тепло на душе?

– Когда я был маленьким, брат всегда приносил мне именно их, скрывая ото всех, – с улыбкой вспомнил времена с Диего, – Наверное, поэтому я их обожаю.

– А где твой брат сейчас? – Тина качала ногами в разные стороны, внимательно смотря своими выразительными зелеными глазами. Господи, моя дочь отправит всех наповал своей обаятельностью, в чем был полностью уверен.

– Он на небесах. Думаю, следит за мной сейчас именно оттуда, – попытался ответить как можно мягче.

Андреа поглаживала волосы Тины, крепко прижимая к себе.

– Как и тетя? Она тоже смотрит на нас с небес, – Тина повернулась к матери, – Да, мама? Ты же назвала меня ее именем, скажи же!

– Именно, – ответила Андреа, – Хочешь есть? – заправила она прядь волос Тины за ушко.

– А что у нас есть? – любопытно спросила дочь.

– Все, что захочешь, – я нажал на кнопку вызова, чтобы позвать стюардессу.

***

Спустя четыре часа самолет приземлился на посадочной полосе нашего клана. Тина уснула, поэтому пришлось поднять ее и вывезти на руках. Андреа шла позади, прикованная наручниками ко мне.

Да, мы точно сумасшедшая пара.

Стоящий возле автомобиля водитель, открыл нам дверь, и мы все прошли в черный тонированный и бронированный внедорожник. Для Тины уже было уготовлено детское кресло, куда и уложил её, чувствуя, как тепло смотрит Андреа. Не знаю, с чем это связано и почему она не убивает меня взглядом. Но, очевидно, дело в нашем ангелочке.

Больше мы с птичкой не разговаривали. Она не спрашивала, куда мы едем, не ругалась и не кричала. Просто молчала. И я совру, если скажу, что мне нравилось это молчание. Ни черта не нравилось. Лучше бы она кричала и билась на мне, чем игнорировала.

В особняк мы не поехали. Сейчас не время. Мне нужно разобраться в отношениях с Андреа без лишних людей, и только потом возвращаться в дом.

Мы приехали к нашей вилле. Той самой, что принадлежала Андреа, пока она не продала ее некой Дорети Вайнер, которой и в помине не было. Виллу выкупил я, как только Тристан сообщил о продаже. Андреа уловила этот момент, когда мы затормозили у дома. Она кинула на меня удивленный взгляд, приоткрыв рот.

– Это был ты!

Открыл дверь и вышел из салона. Наручники снял. Теперь, в этом не было необходимости. Очень на это надеюсь.

– Ты же не думала, что я дам его продать какой-то Дорети Пайнер-Вайнер? – скривил лицо от такого расклада.

Возможно, и дал бы. Но это место дорого мне. Когда-то, именно тут, впервые за всю свою жизнь я задумался над детьми. Подумал, что хотел бы создать настоящую семью с Андреа, прекрасно понимая, что сказке приходил конец. А сейчас мы снова здесь. Нашей сказке давно пришел конец, но не мы ли авторы своей жизни? Почему бы нам самим не начать переписывать свою историю?

На небе рассыпались звезды, а яркий полумесяц освещал темноту ночи. Теплый ветер приятно щекотал лицо; тихо подплывающие к берегу волны давали полное умиротворение. Я поднял Тину,