Никто, кроме нас - Яна Дин

и девочка что-то тихо пробурчала под нос. Андреа ее поцеловала, сказав, что все хорошо. Этот маленький жест казался, свел меня с ума и заставил сердце наполниться необузданным теплом.

– Тебе к лицу материнство, – сказал правду.

Мы с Андреа смотрели на Тину, а после наши взгляды встретились.

– А тебе…, – она не закончила, придя в себя.

Магия разрушилась. Всё снова пришло на свои места.

Я отпустил водителя, и мы прошли в дом. Его подготовили к нашему приезду; чистая мебель, полный продуктов холодильник и детская, которую сделали несколько дней назад. Андреа прошла за порог, все внимательно рассматривая. Я тоже это делал. Вспоминал наши былые времена. Те четыре дня на этом островке счастья.

– Детская подготовлена, – повел Тину в комнату на первом этаже, до этого эту часть дома занимал рабочий кабинет.

Андреа открыла нам дверь. Мы прошли в светлую спальню в молочных и персиковых оттенках, правая стена которой полностью занимала картина лошадей, что привлекла птичку. Она подошла к ней, пока я уложил фисташку в постель, сняв ее обувь и накрыв одеялом.

Андреа все еще рассматривала картину. Лошади на ней бежали по полю, усыпанному цветами. Их гривы раздувались на ветру, а глаза сияли, словно сейчас они могли выбежать с рамки и ускакать дальше. Андреа коснулась рисунка указательным пальцем и повела им ниже, вдоль рамки, остановившись у автографа в правом углу.

– Аника Т. – зачитала Андреа, и внезапно, на нее нашло озарение, – Твоя…, – посмотрела на меня взглядом полных эмоций, и я кивнул.

– Моя мама. Она нарисовала ее, когда мне было три года, – тихо прошептал, следя за тем, чтобы не разбудить фисташку, – Выйдя на свободу, – мы оба напряглись, понимая, что эта тема не самая лучшая, – Я принялся искать нашу старую квартиру, и когда нашел, там жила молодая пара. Развалюха приобрела красивую мебель и новые обновлённые стены, на которой и весела картина мамы.

Андреа словно забыла все, что было сегодня, с восторгом глядя на мамин рисунок.

– Это прекрасно…

– Не хочешь кушать? – предложил я.

Андреа кивнула и подошла к Тине. Она поцеловала дочь, как и я, несколько минутами ранее.

– Я разогрею еду, – сняв пиджак и завернув рукава, прошел на кухню.

Андреа молча проскользнула мимо меня и вышла из дома. Я проследил за ней, смотря, как она отдаляется к морю, и темнота скрывает ее силуэт. Поставив готовую лазанью в микроволновую печь, поспешил за ней.

Андреа села у берега, сняв обувь и позволив воде пропитывать ее платье и ноги. Я устроился рядом. Мы молча смотрели на звезды, зная, что у каждого есть своя правда, о которой мы молчим.

– Помнишь нашу первую встречу? – тихо начала птичка, продолжая смотреть на небо. Вода снова подплыла к ногам и намочила мои штаны. – Ту самую. Ты тогда сказал, что я возненавижу тебя, Даниэль. Ты оказался прав, – каждое слово, как ядовитая стрела, летело прямо в плоть, – Я возненавидела тебя. Но подобно этому чувству – я полюбила тебя. Это меня и убило. Знаешь, – Андреа улыбнулась, вспомнив что-то прекрасное. – Если бы не Тина, я вряд ли смогла бы справиться. Она стала всем в моей жизни. Маттис…

Руки напряглись. С тяжестью свел зубы при упоминании психолога.

– Он был рядом, когда я осталась совершенно одна. У меня появилась жизнь простого человека, а ты сейчас считаешь, что можешь так просто все разрушить? – иронично усмехнулась Андреа, опуская взгляд.

– Ты врешь самой себе, – наконец ответил, – Наша дочь знает все об Италии. У нее чертова игрушка ворона. Ты всегда рассказывала ей о родине. По выходным, вы готовите пасту и пиццу, и практикуете итальянский, – все это рассказала мне Тина, когда я забрал ее из дома Леноры и Найла. Пришлось отбиваться от немного сумасшедшей блондинки и ее мужа, но Тина к счастью, ничего не заметила. Я просто сказал ей, что мы улетаем в путешествие вместе с мамой. – Ты сама того не понимая, цепляешься за каждую частичку прежней жизни. Ты пытаешься внушить себе, что все в порядке, но это блять, ведь ни хрена не так, да?

– Чушь, – выплюнула злобно Андреа.

– Чушь? – переспросил с усмешкой.

Раздраженная, дьяволица повернулась ко мне, встав на колени.

– А где я буду в порядке? А, Даниэль? С тобой? – ядовито бросала она, потряхивая головой, – С тобой я буду в порядке? С человеком, убившим маму? Ты серьезно? Как ты не понимаешь, все это выше моих сил. Как бы сильно я этого не хотела, из нас больше ничего не получится, – перечеркнула она все жестом руки.

– Дай мне три недели, и я докажу тебе обратное, – тоже повернулся к ней корпусом.

– А если нет? – дрожью в голосе прошептала дьяволица.

– Тогда я клянусь, что отпущу тебя, но ты позволишь мне видеться с дочерью.

– Ты снова даешь клятву. Мы снова возвращаемся в начало. – Андреа отвернулась, сжимая в руках песок, – На чем клятва будет в этот раз? – усмехнулась она.

На коленях, подполз ближе к ней. Андреа хмуро повернулась ко мне и наши лица оказались в грешной близости, стирая грани.

– На этом, – я целую ее, сокрушая прямо на песок.

Подплывшие волны накрыли нас пенным одеялом. Андреа застыла, уперев ладони в мою грудь и твердо сжав уста. Руки поползли к ее талии, и я надкусил ее нижнюю губу, оттягивая к себе, и в конце концов, протяжно выдохнув через нос, Андреа раскрыла свой рот моему.

– Ненавижу тебя, – процедила она между слиянием наших губ, смотря прямо в глаза, – Ненавижу, – силой потянула мою рубашку, срывая все пуговицы и сняла ее с меня, – Ненавижу, – она перевернула меня на спину, оказавшись сверху. Яростно, дьяволица сдернула свое платье, оставшись в одном комплекте белья, – Ненавижу…, – в ход пошла пряжка моего ремня, – каждой…, – следом брюки и боксеры, – Частичкой, – Андреа взяла в руки моего дружка, что был в полной готовности, и сжала, – сердца.

– Тоже, тебя люблю, – довольно улыбнулся ей, вздохнув от прикосновений тонких пальцев.

С легкостью разорвал ее трусики в клочья. Изумрудные глаза дьяволицы сверкнули. Она оседлала меня, направляя член глубоко в себя без всякой прелюдии. Моя кровь начала бурлить в жилах.

Наше слияние граничило между ненавистью и злостью.

Дико. Неистово. Жестко.

Мы сливались вместе с морем, что забирало собой все остальное.

Андреа потянулась к своему клитору, лаская себя и двигаясь на мне. Сжал ее бедра, следя за каждым движением с горящими от вожделения глазами.

– Ненавижу тебя, – простонала дьяволица, прикрывая веки и откидывая голову назад.

Прохладный ветер играл с её волосами, что создавало шикарный вид.

Резко