Никто, кроме нас - Яна Дин

поменяв позу, оказался сверху, войдя еще глубже и ухватив дьяволицу за волосы. За пять лет они стали длиннее, что разбудило желание, как следует натянуть их на кулак.

– Знаю, – снова проникнул языком в ее разгоряченные губы, что кричали о ненависти ко мне.

– Ненавижу, – с каждым толчком все чаще повторяла Андреа.

Ровно ее словам, дьяволица должна была быть подальше от меня, но исключительно наоборот; Андреа скрестила ноги за моей спиной и вцепилась руками в мои плечи, притягивая ближе. С каждым толчком, «ненавижу» стало ее мантрой. С каждым «ненавижу», Андреа цеплялась за меня все сильней и сильней. Ближе. Тело к телу. Ненависть к неистовому желанию заполучить.

– Я близко, – в экстазе поцеловал каждую дозволенную частичку ее тела.

– Не кончай в меня, – содрогаясь в оргазме, Андреа сжала меня еще сильнее.

Не хотя. Чувствуя, как дергается член от желания, вышел из укромного местечка и приподнялся к лицу Андреа. Дьяволица села на колени, готовая принять мое предложение.

– Открой рот, – выдохнул, ощущая каждую напряженную мышцу торса.

Андреа послушна раскрыла розовые и покусанные от поцелуя губы, и с вызовом подняла глаза, когда поднес кончик к ее рту.

– Ненавижу тебя, – засверкали лесные глаза, бушующие словно шторм.

– Я знаю, – процедил, цепляясь за взгляд дьяволицы и приподняв ее подбородок большим и указательным пальцами, прежде чем заполучить ее рот, ударяясь головкой члена в ее теплое нёба, и кончая от движений вверх-вниз, что вытворяла эта женщина, пока я не достиг разрядки.

Жидкость потекла по ее подбородку. Вытащил член и наклонился к Андреа.

– Клянусь, что верну тебя, птичка, – заявил настойчиво, сжимая в руках тонкую шею, пока под пальцами рьяно билось ее сердечко. – И ты станешь королевой крупнейшей итальянской империи. Ты станешь королевой моего сердца, дьяволица, – хотя она давно ею была.

В подтверждении своих слов, я поцеловал ее в губы, что каждый раз сводили с ума, как в первый.

Назад дороги не было. Либо мы вместе, либо никак.

ГЛАВА 14

Андреа

When it was good, we were on fire

Когда всё было хорошо, между нами горела страсть

Now I'm breathin' ashes and dust

А теперь я вдыхаю дым и пепел

I always wanna get higher

Я всегда хочу взлететь ещё выше,

I never know when enough is enough

Но никогда не знаю меры.

– Selena Gomez

(c) People You Know

Утро никак не наступало. После того как я сбежала с берега от Даниэля, прошло больше трех часов. Я сидела у кровати Тины, с мокрыми волосами после душа, разглядывая картину мамы Даниэля.

Лошади были прекрасны.

Я так и уснула. На полу, с мокрой головой и в одном банном халате, утопая в мыслях о сегодняшнем дне. Даниэль как вихрь торнадо. Он пришел и снес все вокруг, включая мою спокойную жизнь. Была ли она моя? Его слова с каждым разом, кидали бунт моей сладкой ложи. Иллюзии, которую я построила вдали от всего того, что мне было, по правде, дорого.

Три недели? Мы и вправду возвращались в самое начало. Тогда Даниэль не собирался ничего доказывать. У нас было общее соглашение, которое, как оказалось было обречено на разрушение. А что сейчас? Сейчас у нас три недели, чтобы Даниэль доказал: мое сердце все еще в его руках, а я доказала, что, между нами, ничего не выйдет.

Я не могла его простить, даже если в глубине души знала, что Даниэль раскаялся.

Прощая его, я предавала память о маме. Это и сводило с ума.

***

Совру, если скажу, что не скучала по теплому солнышку по утрам, по настоящему итальянскому сыру, оливкам и кофе на завтрак.

Совру, если скажу, что с моим сердцем ничего не случилось, когда, проснувшись уже на кровати гостевой комнаты и спустившись на кухню, увидела Даниэля и Тину, трудящихся над завтраком.

– А это для чего? – Тина стояла над Даниэлем, возвышаясь на стульчике и внимательно смотря, как он искусно переворачивал креспелле3*. У него это, признаюсь, шикарно получалось. Даниэль размазывал каждый креспелле сливочным маслом, с улыбкой смотря на дочь. Они меня не замечали.

– Говорят, так креспелле не липнут, а еще получаются более сочными, – объяснил Даниэль, – Моя мама поливала их клиновым сиропом. Это было просто Bellissima! – он произнес последние слова, поцеловав при этом кончики пальцев в жестикуляции, и оставив поцелуй на маленьком носике Тины, заставив дочь улыбнуться до ушей.

Еще никогда я не видела, чтобы она вела себя так мило с мужчинами. Обычно, она всегда была взбалмошной хулиганкой. Но с отцом, о котором она еще не знала, маленькая Тина становилась просто принцессой. Удивительно, насколько исключительной бывает любовь отца и дочери.

– А у нас он есть? – засверкали глаза малышки, – Я хочу попробовать.

– В холодильнике, – улыбнулся Дэн.

Тина спрыгнула со стула и заметила меня.

– Мама проснулась! – захлопала она в ладоши, подбежав для утренних обнимашек, нашей милой традиции, – Утренние обнимашки! – закричала дочь, весело обняв, – Дядя Даниэль! – взглянула она на Дэна возле плиты. – Ты тоже иди.

Даниэль посмотрел на меня вопросительно, спрашивая разрешение, и когда я кивнула, выключил плиту, подошел к нам и сел на корточки. Тина в охапку обняла нас и удовлетворенно выдохнула.

– Мы как будто семья, – вздохнула мечтательно фисташка.

И мне стало больно. За дочь. Сколько бы не сделал Даниэль, он ее отец. Я не могла так просто вычеркнуть его из ее жизни. Умолкая об этом, я предавала доверие дочери. Даже если Даниэля не будет в моей жизни, я должна позволить Тине видеться с ним. Ведь так?

Но как правильно поднести эту новость?

Позавтракав, Тина заставила мыть посуду всем. Даниэль мыл, я ополаскивала, а госпожа Мартина вытирала своими неумелыми руками, разбив две тарелки. Даниэль лишь смеялся ее оплошности, говоря, что посуды много и мы можем купить новую. Тут я уловила, что он позволял ей все. Абсолютно.

– Ты говорил, что у тебя есть лошадки! – Тина была искусной актрисой, выпучив глаза в мольбе, – Мы поедем их смотреть?

Даниэль поднял ее, как только мы отмыли посуду и собрали осколки. Он повернулся с дочерью ко мне.

– Если мама отпустит, – подмигнул он, хитро растянув уголки губ.

Малышка заулыбалась, глядя на меня.

– Ма-а-а-ам, – растянула она, хлопая ресницами.

Устоять перед этими обаятельными мордами было невозможно!

Даниэль принёс из гаража наши вещи. Когда он успел все собрать, все еще было загадкой. Мы выдвинулись в путь под тихую песню по радио.

She was carried up