Никто, кроме нас - Яна Дин

Каир заговорил первый.

– У меня сегодня мальчишник, дружище, – он обнял Даниэля за плечо, поднимая ввысь бутыль, – И ты не можешь его пропустить, – Каир явно был под градусом. Пьяно улыбаясь, он перевёл взгляд на меня, – Госпожа, – мужчина поклонился мне, утягивая за собой Даниэля.

– Не думал, что прощание с холостятской жизнью так обрадует его, – усмехнулся Трис.

Даниэль рассмеялся, продолжая свой путь к гостиной вместе с Каиром. Тристан прошёл мимо меня, улыбнувшись и галантно поцеловав тыльную сторону моей ладони. Габриэль был следующим.

– Мы правда рады тебя видеть, синьора, – он лишь кратко кивнул. Ни одна мышца на его лице не дернулась, но я знала, что он говорит искренне.

Инесс и Адриана налетели ко мне с визгом, крепко заключая в свои объятия. Я тоже закричала, обнимая их.

– Господи, я скучала, – шептала Инесс.

За пять лет в ней многое изменилось. Голос стал мягче и намного взрослее. Девушка вытянулась и обрела женственные формы. Только одно в ней не поменялось; её улыбка. Она все ещё казалось той девочкой, которую я увидела впервые. Ещё её стиль. Инесс все также носила свои любимые широкие джинсы со свободной посадкой, чёрные кеды с белыми шнуровками и короткий топ, не скрывающий её тонкую талию. Сейчас на ней вдобавок была кожаная куртка. Её волосы, как и раньше, были небрежно распущены.

Адриана несильно изменилась. Единственное, что заметила: её глаза. Они сияли. Той боли и тусклоты, что всегда в них играли, больше не было. На девушке был красивый молочный костюм и короткая фота невесты.

– Постой, – удивлённо разинув рот, посмотрела сперва на Дри, а после на Каира, – Вы что…женитесь?

Моей реакции все рассмеялись.

Так странно было видеть их спустя столько лет. Все стали взрослее, но в душе никто словно и не изменился. Инесс все ещё надувала по-детски губы. Каир также не переставал шутить и подкалывать всех. Габриэль оставался непоколебимым, улыбаясь в редких случаях. Трис все еще любил строить глазки. Его обычным языком всегда был флирт. И таковым он и остался. Адриана громко смеялась, смотря на Каира и слушая его шутки. Несмотря на длительное отсутствие меня в их жизни, или их в моей, я чувствовала себя как дома. Словно оказалась в родном месте после долгих лет скитаний. Моя душа пела.

Но сердце обливалось кровью, когда я смотрела на Даниэля. Мы сидели в двух концах гостиной и играли в гляделки, ведя немой разговор. Я не могла к нему прикасаться, не могла держать за руки и громко смеяться, как это делала Дри рядом с Каиром. Между нами с Дэном большой обрыв. Даниэль дал мне все необходимое для постройки моста над этим обрывом. И только мне решать, готова ли я к этому.

Готова ли я оказаться на мосту?

– Ну так вот, слушайте, – начал Тристан свою очередную смешную историю, которую прожил во Франции, – Я правда чуть не блеванул прямо в тарелку, – это он говорил об эксперименте с пробой лягушачьих лап, – На вкус, это мерзко, хотя моя мама так бы не сказала, – его улыбка немного напряглась при упоминании мамы. Смех немного стих, и тут Каир взял все в свои руки.

– Знаешь, что я понял, – посмотрел он на Габриэля, – Ты тут один холостой. Так неправильно, – Каир на полном серьёзе помассировал виски, словно решал колоссальную проблему, – Нам срочно нужно найти тебе кого-то, если Бри не в деле.

Габриэль отвел взгляд. Бри? Я не знала, кто она, но она явно его зацепила. Взгляд янтарных глаз говорил сам за себя. Сейчас в них промелькнуло что-то теплое, но в то же время недопустимое. Словно Габриэль даже боялся о ней думать. Он устало откинулся на спинку кресла, надувая щеки и выдыхая.

– А как же Трис? Он не входит в холостяки? – не удержалась, поменяв русло темы и рассмеявшись словам Каира.

– О, а его член уже под замком, – Каир ехидно улыбнулся Тристану, махнув рукой, но второму тема разговора, кажется, не понравилась. – Знаете что? – расширил глаза Каир.

Я смотрела в сторону детской, надеясь, что Тина не проснётся от шума. Кажется, Даниэль не сказал им о ней. Либо они прекрасно игнорировали детские игрушки вокруг, либо слишком пьяны, чтобы заметить.

– Уже несколько месяцев Тристан отвергает всех девчонок, – продолжил Каир. По глазам Тристана было понятно, что сейчас больше всего он желал заткнуть болтливый рот Каира. – А в прошлый раз, я застал у него дома вещи девушки и стол на двух персон. Вы представьте, они завтракали! Я считаю, – Каир поднял руку с бокалом, словно говоря что-то очень серьёзное, – Если Тристан Костано не выгнал девушку сразу после того, как кончил, значит дело серьёзное.

– Болван, – Тристан не отказал себе в удовольствии отвесить подзатыльник другу.

– Я оставил вас всего на несколько дней, а тут такие дела, – размышлял Даниэль, усмехаясь Тристану, – Значит, все серьёзно? И кто она? – Дэн вопросительно уставился на Триса. Складка между его бровями напряглась.

Инесс сидящая с правой стороны от меня заерзала. Неожиданно она встала с места, оставив бокал с вином.

– Я отойду в уборную, – она явно хотела ускользнуть как можно тише, но не получилось. Как только Инесс сделала шаг, весь дом заполнил визг игрушки.

Инесс подпрыгнула на месте, отходя от резиновой пони Тины.

– Твою мать, что это? – она подняла пони, уставившись на нас с Даниэлем, – Детские игрушки – это что? Типа новый фетиш? – усмехнулась Инесс, но не увидев ответной реакции от нас, замерла, – Постойте…это чья игрушка?

– Так они везде, – шмыгнул, как бы невзначай Габриэль, а потом он замолчал, словно в голове его заиграли шестерёнки.

Теперь на нас с Дэном смотрела не только Инесс.

– Что это за игрушки? Брат? Андреа? – Инесс разглядывала дом.

Моё сердце забилось быстрее. Осознание и ответы на мои вопросы пришли быстро. Они не знали. Никто не знал о Тине.

– Эти игрушки…

Даниэля перебили.

– Мама, – детский голос нарушил тишину, как и быстрые шаги.

Дочь подбежала ко мне и крепко прижалась, разглядывая наших гостей с Али на руках.

– А кто все эти люди? – сонно зевнув, спросила дочь.

Её волосы были распущенны, а заспанные глаза внимательно оглядывали всех по очереди.

– Боже мой, – отреагировала первая Адриана. Девушка прикрыла рот, смотря на Тину, – Это девочка…она, – Дри посмотрела на Даниэля, – Она твоя дочь, – и это был не вопрос.

Её слова подобны кипятку