Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен

— Ну ты сам залез в клетку к львице, — и голос её стал теплее.

— А львица изволила поиграть с несчастным? — против воли мои губы изогнулись в такую улыбку, что даже щекам стало больно.

— Винс, ты меня ужасно раздражаешь, если честно, — сказала она, а я почему-то вместо «раздражаешь» услышал «привлекаешь». — Но вреда тебе я причинять не хочу. Просто страховка.

— Ладно, — ответил я. — Пора идти. Очень надеюсь, что ты не поджаришь мне мозги.

— Только если капельку, — улыбнулась Кали, на этот раз так ослепительно, что я даже засмотрелся. Мой взгляд снова сполз вниз, на её грудь.

И тут же по телу пронеслась волна электрического разряда. Я вздрогнул.

— Перестань на меня пялиться, — ухмыльнувшись, сказала Кали. — Ещё раз посмотришь мне на грудь или зад, снова нажму.

Её слова звучали как вызов. Я ощутил жгучее желание и посмотрел ей в глаза.

— Ну и игры у этой львицы, — хохотнул я, а потом посмотрел на пуговицы рубашки, в том месте, где её края чуть оттопыривались от объема груди.

Тело тут же пронзил разряд, на этот раз довольно болезненный. Но мне хотелось невзирая на удары током пялиться на неё. Я сделал шаг к Кали, намереваясь смять её издевательскую ухмылку поцелуем.

«Винсент, где вы? Я жду», — пришло сообщение от отца по нейросети.

«Уже идём».

Зак

Спустя десять минут мы уже шли по станции «Новый Копенгаген». Впереди нас шли двое вадовцев и столько же позади. Отец внимательно поглядывал на Кали.

— Да, оделись вы как надо, — отец пожал плечами. — Я пока плохо представляю, что за кавардак нас ждёт. Держитесь легенды, что Кали твоя охранница. И ведите себя соответственно. Никаких поцелуев.

— А за руки можно держаться? — улыбнулся я.

— Только когда никто не видит, — сурово произнёс отец.

Я отлично понимал его. Даже находясь далеко от Земли, всё равно где-то на подкорке чувствовал, что око блюстителей «Чистого Брака» следит. Вспомнилось, как нам с Кейт приходилось делать вид, что мы просто однокурсники. Когда ужасно хотелось целоваться при встрече.

Страх и сейчас касался сердца паучьими лапками. Только мы же не в Империи. Трой, надеюсь, не сделает подобных законов. Хотя отношения с Кали мне вряд ли светят.

Я взглянул на неё, скользнул взглядом по талии. Про талию-то она ничего не говорила… Но слабенький разряд кольнул до кончиков пальцев. На талию смотреть, значит, тоже нельзя!

Наглая улыбка пробежала по лицу Кали. Было одновременно страшно, и так азартно. А вдруг она не нажмёт? Ведь ей же наверняка нравится, как я на неё смотрю.

Чувствительность к ударам тока пока ещё не перешла в ту стадию, когда к боли привыкаешь. С каждым разрядом она только нарастала. Пусть шокер и был выключен на минимум. Так, что со стороны не заметишь.

По крайней мере, отец не замечал.

Вместе с тем нарастало и возбуждение. Я изнывал от желания поцеловать Кали даже сквозь боль. Так желал, что иногда ловил себя на том, что остервенело пыхчу. Усилиями удавалось успокоить дыхание.

Да. Такое со мной было впервые. Шквал чувств затмил ожидания приёма. Ощущение, что здесь и сейчас мы творим историю. Куда там какая-то история, когда я сходил с ума от женщины? Готов был едва ли не скулить. В этом было и что-то унизительное, но и что-то чудовищно сладкое. Стерва. Стерва!

Но как я хотел эту стерву. Да, мне на секунду даже подумалось, что это такая жуткая месть за то, что я отказался от поцелуя. За то, что хотел чего-то большего, чем Кали хотела мне дать.

Теперь мучайся. Я разглядывал станцию, старался сосредоточиться на вычурных деталях, таких бесвкусно помпезных. Ну зачем в ангаре барельефы на стенах и кессоны на потолке? С ума, что ли, сошли от финансовых потоков?

Нас встретил какой-то мужчина во фраке. Смешной, как пингвин.

— Что скажете о будущем Императоре, мистер Лякриян, — спросил мужчина, он уже представился, но я тогда был не в состоянии запомнить его имя.

— Он всегда был … парнем, таким даже тошнотворно…, — ответил отец. — Думаю, что … управляем.

Я всё ещё не мог сосредоточиться, из-за последнего удара тока чаша моего терпения словно растрескалась. Мои желания прорывались. Даже ток меня почти не пугал. Мешал только страх постороннего человека. Увидит же. Сообщит следователям из отдела Целомудрия. Стоп. Какой отдел Целомудрия? Мы же строим Новую Империю. Мои пальцы горели, Кали встала совсем рядом. Я мельком глянул на «пингвина», и он увлечённо разговаривал с отцом, почти не обращая внимания на нас с Кали.

Когда я положил Кали руку на талию, я сам не уловил. А потом обвёл её взглядом с головы до ног. Посмотрел в глаза, негласно говоря: «Ну что, нажимай, пусть нас обоих стукнет».

Как ни странно взгляд Кали тоже был наполнен нетерпением, и мне показалось, что и она возбуждена. Или это было раздражение? Она сделала шаг назад, освобождаясь от моих объятий.

— А его императрица не доставит проблем? — ворвался в мой разгоряченный рассудок голос «пингвина».

Где-то рядом раздалось какое-то сверление, видимо, в технических нишах шла работа.

— Я только вчера ночью узнал о замене. Алисия Пиккори будущего императора не удовлетворила, — сказал отец.

Замена. Это слово отрезвило меня окончательно. Трой заменил Алисию? Жалость к юной девушке смешалась с предвкушением. На кого Трой её заменил? Неужели?..

— Вот именно, он настоял на том, чтобы ему вернули его колонистку 0125628 3112.

Ого! Трой меня послушал. Значит, Принс будет на приёме. Я радостно взглянул на Кали, она непонимающе приоткрыла рот. А я взял её за руку. Никто же на нас не смотрел.

— Принс будет на приёме, — сказал я на ухо Кали.

Она не ответила, но руку свою из моей вытащила.

— Я твоя охранница, забыл? — тихо шикнула она.

— Вы неправильно говорите, мистер Гриндерс. Не просто колонистка, а Принс Гонсалес, — сказал отец. — Она девчонка взбалмошная, иногда агрессивная, но с ней можно иметь дело… Мне приходилось…

— После событий на Линдроузе и её пламенной речи выросла её популярность среди пиратов и колонистов.

— Так это и хорошо, — парировал отец. — С императрицей Принс мы приобретем лояльность некоторых групп населения, враждебных нам до сих пор.

— Она притащится на приём в камуфляже? Или в шахтёрской робе?

— Какая разница?

— А как же наши порядки?

Я искренне хотел встрять в перепалку. Сказать, а разве мы здесь не для того, чтобы нарушить порядок? О чем вообще этот «пингвин» говорит?

— Наши порядки