Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

Быть с ним было актом войны.

— Ты такая красивая, — простонал он, проводя языком по линии моего подбородка.

О, боги. Я была так близко.

— Еще, — простонала я, крепко обхватывая ногами его талию.

— Ты ведешь себя как непристойная девочка из-за меня, маленькая ворона. Такая… такая… непристойная, — он пророкотал.

Его грязные слова погубили меня.

— Райкен! — я вскрикнула, падая с обрыва в забытье.

Мои мышцы пульсировали вокруг него, когда он входил в меня все глубже, погружаясь в мою плоть.

Его зубы задели бешено бьющийся пульс на моей шее, угрожая укусить, но он покачал головой, словно приводя себя в чувство. Застонав, он уткнулся лбом в мою шею.

— Вот и все, милая. Разрушься на части, — прорычал он мне на ухо, погружаясь в меня еще раз, два, три.

Мои стенки все еще трепетали вокруг него, и я хватала ртом воздух.

Сделав последний выпад, он издал дикий, отдающийся эхом рев, такой громкий, что, казалось, задрожали стены.

Внутри у меня все сжалось, и тепло разлилось по конечностям. Я почувствовала, как что-то обвилось вокруг Райкена и меня, невидимая сила, которая в тот момент притянула нас еще ближе друг к другу, совершенно естественное, но совершенно необычное чувство. Произошло нечто редкое. Рот Райкена приоткрылся, а глаза расширились от удивления. Он тоже это чувствовал, чувство такое теплое, такое манящее и знакомое, что его можно было описать только как совершенно правильное.

ГЛАВА 24

— Почему ты называешь меня маленькой вороной? — спросила я.

Райкен усмехнулся.

— Потому что ты любопытное маленькое озорное создание со склонностью шнырять повсюду и всегда совать свой крошечный клювик куда не следует.

Я фыркнула от его ответа и переключила свое внимание на серебряные надписи, сбегающие по его груди, проводя пальцами по рисункам.

— Что они означают?

С того самого момента мы лежали, сплетясь друг с другом, его руки обвились вокруг моей талии и шеи, притягивая меня ближе. Моя нога была перекинута через его бедро, притягивая его ближе к моему естеству. Он усмехнулся и заерзал, когда я провела пальцем по татуировке ниже, вдоль V-образной мышцы, которая вела к его бедрам. Редкая улыбка осветила его лицо, ослепительная в свете свечей.

Его зубы приобрели нормальную жемчужно-белую окраску, выровнявшись между приподнятыми губами. Губы были такими мягкими и отвлекающими, что мне ничего так не хотелось, как снова прижаться своими губами к его. Но я сопротивлялась, переместив руку на руку, обвитую вокруг моей шеи, и начала повторять путь заново.

— Некоторые из них — обещания, некоторые — воспоминания, а другие — дань уважения. Все они являются напоминанием о том, что произошло, что произойдет и что нужно сделать, — сказал он.

Передо мной была выложена целая история, и я была полна решимости прочитать ее и узнать все. Мои пальцы очертили очертания двух волков, прижавшихся друг к другу носами на его груди.

— А эта? Это обещание, память или дань уважения?

Райкен выдохнул, зажмурив глаза от этого вопроса, как будто рисунок содержал воспоминание, которое было слишком трудно вынести.

— Это долгая история, — с болью прошептал он, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня. — Из тех времен, когда мои родители погибли на войне с Иным Миром. Они были полны решимости покончить с этим и навсегда запереть врата в это место. Они должны были жить тысячи лет, но их жизни закончились в одной битве, первой битве, в которой они когда-либо участвовали. Это было потрясением для всех нас. Все королевство оплакивало их потерю и так и не оправилось полностью. Они были парой, идеальными королем и королевой, которым с рождения было предназначено вести нас к величию.

Он вздохнул и отодвинулся от меня, перекатываясь на спину, чтобы посмотреть в потолок.

— Я сделал татуировку вскоре после того, как мой брат получил корону.

Его родители были парой. Из того, что я читала, это была невероятно редкая связь, которая, очевидно, была у Фина и Эулалии. Я улыбнулась, зная, что моя подруга была частью самой редкой любовной связи в мире.

Это объясняло двух волков. Альфы Серых волков обычно спариваются на всю жизнь, чтобы укрепить свои позиции лидеров.

— Предполагалось, что они будут жить тысячи лет. Сколько им было лет?

— Моей матери было около четырехсот лет, а отцу — пятьсот.

Мои брови полезли на лоб, и я задумалась, сколько ему лет.

— Мне пятьдесят два, — ответил Райкен, словно прочитав мои мысли.

— Боги мои. Ты старше Редмонда, — поддразнила я, показав язык.

Райкен закатил глаза.

— Ну, фейри считаются детьми, пока им не перевалило за сорок.

Я рассмеялась. Должно быть, он считал меня незрелой, ведь мне всего двадцать три, но опять же, я не была фейри. Фейри старели медленно, а Райкен выглядел ни на день не старше своих тридцати с небольшим. Чего я никак не могла уразуметь, так это того факта, что он принадлежал к королевской семье, ему было суждено стать королем, если бы не его брат.

Он наконец-то открылся, история его жизни разворачивалась у меня на глазах. Его доверие, нахождение в его ближайшем окружении вызывали привыкание, и я отчаянно хотела услышать больше. Я продолжала прослеживать путь двух волков пальцами, восхищаясь мастерством изготовления серебристого меха, зубов и глаз. Маленькие кусочки черного были вкраплены в каждую татуировку, создавая глубину рисунка.

— Итак, эта татуировка — одновременно память и дань уважения, — подтвердила я.

Надпись, казалось, мерцала и изгибалась под моими пальцами. Мои глаза расширились от реакции, которую, казалось, вызвала его татуировка на мое прикосновение. У меня были галлюцинации?

Райкен улыбнулся, увидев, как меня поразил дизайн, но поморщился, прежде чем заговорить.

— Да, но это еще и обещание. Моему брату.

Мои пальцы оторвались от его кожи, и я изучила его сжатую челюсть и решительный взгляд, прежде чем заговорить.

— Обещание отомстить, — сказала я, зная, что он имеет в виду.

Он кивнул, и я выдохнула, кладя голову ему на грудь, чтобы впитать его тепло и предложить хоть какое-то подобие комфорта.

— Расскажи мне о своих способностях. Ты мог управлять стихиями? Ты мог перемещать предметы силой мысли? — спросила я, внезапно взволнованная возможностями того, что он мог сделать.

Я села, обернув простыню вокруг торса, чтобы скрыть свою наготу. Мои мысли внезапно сосредоточились на одном наборе навыков, которому я всегда завидовала у высших фейри.

— Ты мог перемещаться из одного места в другое?

Умение «просеивать» было главным навыком, за обладание которым я бы убила. Фейри могли это делать,