Повесть о предательстве - Мелли Т. Толлэм

безопасности в царстве фейри, и мне не пришлось бы сидеть сложа руки, ожидая, пока Эйден исправит ситуацию, в которую он меня втянул. Моей магии там были бы рады. Что удерживало меня от того, чтобы уйти?

Ничего особенного.

— Можно мне взять Редмонда с собой? — спросила я, зная, что без него не уйду.

Райкен что-то промычал, его поза была расслабленной.

— Конечно, ты можешь взять Редмонда с собой. Мне нравится этот человек, и он был бы полезным союзником в моем мире.

Я просияла и обвила руками шею Райкена. Меня ждало новое приключение за пределами Камбриэля. Редмонд был бы в восторге изучать магию, которой обладали фейри, различные растения и дикую природу, обитавшую в Стране Фейри. Для него это была бы возможность раз в жизни.

Сначала мне просто нужно было найти силу Райкена.

— Тогда да, я уйду с тобой, — выдохнула я, целуя его медленно, неторопливо, как будто у нас было все время в мире. И скоро оно у нас будет.

Райкен отстранился с лучезарной улыбкой на лице. Он выглядел таким красивым в этот момент; его обычная гримаса и грубоватое отношение превратились во что-то легкое и воздушное.

У входа в мою комнату раздался хлопок, и я крепко прижала простыню к телу. Я забыла, где мы находимся, что нас могут поймать в любую минуту, и что я официально принадлежу кому-то другому, независимо от моих чувств. Мои глаза расширились от второго удара в дверь. Я затаила дыхание и смотрела, как Райкен замер.

В комнате повисло напряжение, и Райкен выхватил клинок. Он оглянулся на меня, готовый ударить незваного гостя, его поза была напряженной и настороженной.

Мое тело напряглось, зная, что Райкен уничтожит угрозу, исходящую от того, кто попытается войти, и я нырнула на край кровати, плотно обернув простыню вокруг тела, когда я схватила оставшиеся обрывки своего платья, застонав, поняв, что оно ничем не сможет меня прикрыть. Моя сменная одежда была у двери, и я потянулась за ней, не доходя до кровати.

Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и в комнату уверенным шагом вошел Томас, на его губах расплылась скользкая улыбка. Его глаза с вожделением прошлись по моему покрытому простыней телу. Один за другим охранники проходили за ним, их глухие шаги эхом разносились в тишине помещения. Брэндон и Джордж последовали за ним, опустив глаза, как будто они уже знали, что увидят.

Брэндон вздрогнул от открывшегося перед ним зрелища.

Избегая зрительного контакта с мужчинами, столпившимися в комнате, я прижала простыню к телу, изо всех сил пытаясь прикрыться. Там было восемь человек, включая моих друзей, вооруженных до зубов, с обнаженными мечами.

Я знала, как выглядит ситуация. Было очевидно, что произошло. Мои растрепанные волосы рассыпались по плечам в беспорядке узлов и колтунов, окружая лицо с размазанным под макияжем. Жидкость потекла по моему бедру, и я поправила простыню перед собой, отчаянно пытаясь скрыть свидетельства того, что произошло.

Райкен выпрямил спину и стиснул зубы, склонив шею набок в знак предупреждения. Он потянулся к кинжалу в своей руке, готовый атаковать.

Я хотела умолять своих друзей не говорить Эйдену, просто уйти и притвориться, что ничего не произошло. Я была готова подкупить охрану, чтобы сохранить это в секрете. Если не ради меня, то ради них самих. Райкен был готов сразить их наповал за то, что они стали свидетелями того, чего они никогда не должны были видеть.

Я открыла рот, чтобы заговорить, умолять, но слова замерли, когда Эйден вошел в дверь с мрачным взглядом, который напугал меня. Ему было больно. Ему было грустно. И больше всего он был в ярости. В его глазах сверкнуло безумие. Его челюсть была сжата, мускулы на щеках подергивались от гнева, а кулаки сжимались и разжимались по бокам. Ярость исходила из его пор, наполняя комнату гневом, который душил мои легкие.

Я посмотрела на Райкена и приготовилась к тому, что будет дальше.

Это было бы некрасиво.

ГЛАВА 25

— Убейте его, — приказал Эйден уверенным и ровным голосом.

Эйден, должно быть, знал, что должно было произойти, и подготовил своих людей именно к этому моменту. Я должна была догадаться по тому, с каким подозрением он наблюдал за мной весь вечер, выискивая любой признак того, что мое сердце не с ним. Весь вечер был ловушкой, и, похоже, Брэндон и Джордж знали об этом.

Мне было больно сознавать, что они предпочли его мне, что они всегда будут выбирать его, своего принца, своего правителя. Слезы навернулись на мои глаза, но я держалась стойко и сдерживала реку, которая угрожала разлиться, вкладывая каждую каплю предательства в свой взгляд.

Я оказалась в ловушке и навсегда останусь пленницей в этом дворце, вынужденной связать себя узами с кем-то, кого я больше не знала и не любила, с кем-то, кого я больше даже не считала другом, с кем-то, кто солгал мне.

Томас и его люди двинулись вперед, готовые схватить Райкена и бросить его в подземелье, но остановились, когда он занес свой клинок в воздух и вытащил меч из ножен, висевших у него на груди, оба занесенных с намерением убить. Райкен рассмеялся, холодный, мрачный звук вырвался из его горла и эхом разнесся по полутемной комнате.

— Давайте, попробуйте, — отважился он.

Мужчины расступаются, оставляя Томаса одного в первых рядах. Он посмотрел на них.

— Правда? — он усмехнулся, продолжая оставаться в одиночестве.

Когда Томас приблизился со своим мечом, Райкен обезоружил его одним плавным движением, нанеся удар так же быстро, как гадюка. Он выбил ноги Томаса из-под себя и поставил его на колени, затем присел позади него. Приставив меч к шее Томаса, он прижал нож, который держал в руке, к почкам Томаса.

— Я мог бы убить тебя одним движением запястья, — прошептал Райкен на ухо Томасу, слегка проводя лезвием по его горлу.

Струйка крови потекла по шее мужчины, и сдавленный стон вырвался у него изо рта, когда Райкен неглубоко вонзил лезвие ему в спину. Томас замер, зная, что малейшее движение приведет к его смерти.

— И это все, на что ты способен, принц? — Райкен усмехнулся, встретившись взглядом с Эйденом.

Все в комнате повернулись к Эйдену, затаив дыхание, с любопытством ожидая, что он будет делать дальше. Он зевнул, прислонился спиной к дверному проему и приподнял бровь.

— Продолжай. Он мне все равно никогда особо не нравился.

Что ж, это было справедливо. Мне тоже.